От братьев Люмьер до голливудских блокбастеров. Николай НикулинЧитать онлайн книгу.
провал гениальный», «поймет лишь избранный», «его несовершенство превыше совершенств других режиссеров», «обнажена ницшеанская бездна», «какой прекрасно упорядоченный хаос», «увы, вышло хорошо».
В кинотеатре пишутся судьбы, как в фильме Питера Богдановича «Последний киносеанс» (1971), причем не все сводится лишь к романтическим приключениям – например, у Квентина Тарантино в «Бесславных ублюдках» (2009) там прощается со своей жизнью диктатор Адольф Гитлер.
«Некоторые люди просто не понимают слов!» – запальчиво кричат те, кто распускают кулаки.
«Зачем снимать кино, мысль которого можно выразить двумя словами?» – задаются вопросом жрецы праздной эрудиции.
Ответ очевиден.
Потому что кулаки – это не выход.
А искусство кино загорается в темном зале яркой надписью «Выход». Свет, исходящий от экрана, подобен свету от первобытного костра – источника всех искусств. И если когда-то, в седой древности, искали свет, чтобы избыть страх и при этом внимать красноречивым историям о героических подвигах, то теперь к источнику стекаются ради того, чтобы пережить трагические любовные неудачи, авантюрные похождения, веселые приключения и даже испытать страх – конечно, терапевтического свойства.
Но вернемся к началу начал – к тому моменту, когда двадцатый век вступал в свою силу, демонстрировал мускулы, свои достижения, чаровал и изумлял и дарил то, о чем блистательно написал поэт Иосиф Мандельштам в стихотворении «Кинематограф»:
Кинематограф. Три скамейки.
Сентиментальная горячка.
Аристократка и богачка
В сетях соперницы-злодейки.
Не удержать любви полета:
Она ни в чем не виновата!
Самоотверженно, как брата,
Любила лейтенанта флота.
А он скитается в пустыне –
Седого графа сын побочный.
Так начинается лубочный
Роман красавицы-графини.
И в исступленьи, как гитана,
Она заламывает руки.
Разлука. Бешеные звуки
Затравленного фортепьяно.
В груди доверчивой и слабой
Еще достаточно отваги
Похитить важные бумаги
Для неприятельского штаба.
И по каштановой аллее
Чудовищный мотор несется,
Стрекочет лента, сердце бьется
Тревожнее и веселее.
В дорожном платье, с саквояжем,
В автомобиле и в вагоне,
Она боится лишь погони,
Сухим измучена миражем.
Какая горькая нелепость:
Цель не оправдывает средства!
Ему – отцовское наследство,
А ей – пожизненная крепость!
Братья Люмьер и изобретение кинематографа
За статус родины кино боролись две страны. По существу, и сейчас этот спор не закончен. И Америка и Франция могут одинаково