Минотавры за кулисами. Александр МирлюндиЧитать онлайн книгу.
Виктор Ильич посмотрел на растерянные лица актеров и громко-громко захохотал. Он любил эпатаж и резко куда-нибудь вывернуть. Обожал поставить других в неловкое положение, и наслаждаться видом жертв.
Не сказать, что Ирину после этого невзлюбили. Нет, но внутренне это отдалило ее. Хотя и после смерти Народного Ира стала замкнута, нелюдима и, если перед спектаклем много и громко говорили, то стала жестко делать замечание:" Кто там шиздит за кулисами?!»
Но всем было неприятно. Очень неприятно. Что они сделали? Почему они льстецы? Они просто хотели не то чтобы понравится новому руководителю, но… ну да! Чего греха таить, а какой артист не хочет понравится! Да и человек Виктор Ильич хороший, почему бы не посмеяться его шуткам? Что, из-за этого они твари и подхалимы?
И они были правы. Они действительно искренне хотели понравиться. И они, точнее большинство из них, никогда при этом не были льстецами и подхалимами.
Это понимала и Ирина. Роль какой-то духовной одиночки тяготила и раздражала ее. Хотя бы потому, что Ира понимала, что никакая она не духовная одиночка. Ей очень, до глубины души была неприятна шутка Виктора Ильича. Более того, Виктор Ильич стал делать ей намеки на ухаживания. Это еще больше разъярило Ирину.
От коллег она отдалилась. Режиссер-весельчак ее раздражал. Но главное, все тут стало как-то неинтересно и скучно без Народного… Театр стал казаться не храмом, а огромным нелепым зданием, таким, каким она и увидела его в первый раз. Надо было что-то менять.
Кто-то пустил слух, что гордячка-Ирка смотрит так на всех свысока, так как собралась в Москву…
Самое смешное, что если бы ни этот слух, Ире в голову вряд ли пришла бы мысль о Москве. И подумав, что если ничего не выйдет, она все равно ничего не теряет, после закрытия сезона, никому ничего не сказав, Ирина первый раз летела в самолете.
На Москву!
4.
Первый год после поступления в театр Генрих играл немного. Он бегал в двух массовках, и еще его ввели на малюсенькую роль Прохожего в «Вишневом саде». Но Генрих не роптал. Всё-таки Чехов есть Чехов, успокаивал он себя, и все чаще вспоминал фразу, что актёр должен уметь ждать. Спектаклей новых Алина Петровна не ставила. Но зато любила говорить на многочисленных сборах труппы, что «этот год наберемся сил, а в следующем году рванем так, что ёб вашу мать», и долго вдохновенно размышляла о будущих спектаклях, развалившись в широком режиссерском кресле с высокой спинкой посредине сцены, и кто какие роли, возможно, будет играть! Центральные мужские роли отдавались обычно Игорю Алексеичу, гражданскому мужу Алины Петровны. Если центральная роль Игорю Алексеичу совсем уж не подходила, то Алина Петровна обводила труппу взглядом и задумчиво произносила: " Ну, здесь нужен артист… Настоящий артист…". Дальше какая-то резонерская роль доставалась Сугробову, что-то более смешное и эксцентричное- смехачу Грише Машанину, менее эксцентричное- правой руке Алине Петровне