Ягодные Земли. Владимир Витальевич ТренинЧитать онлайн книгу.
Мужчина хороший, только в личной жизни не задалась. С Ириной, женой его, детей бог не дал, а ведь как любили друг друга. Работать Семен ей запретил, только по дому, да с цветочками в огороде. Любила за ягодками, за грибками сходить. А так все время у окошка сидела, на птичек смотрела. Кормушку он ей сделал, как теремок. Сам всех птиц знал наизусть, да по латыни ещё ее научил. Так с птичками умом и тронулась, они ее уже не боялись, с ладони клевали. С людьми совсем перестала общаться, когда выходила, редко правда, на прохожих вдруг набрасывалась с руганью и оскорблениями, такое кричала, что и не передать, а тоже ведь из интеллигентной семьи. Дошло, доехало, что пыталась свой дом поджечь, вот, увезли в психушку.
Потом уже соседка рассказывала, что в тот день, ближе к обеду Ириша вышла на улицу с банкой и со свечкой горящей, плеснула чем-то на кормушку с птицами и подожгла её. Некоторые птахи загорелись, так и полетели пламенем объятые, посыпались синички огненными комочками. Остатки керосина, позже выяснилось, что это было горючее для ламп, Ирина выплеснула на дом. Тут уж соседка выскочила, закричала, да народ подоспел, скрутили её. Отправили в райцентр в больницу.
Спустя три недели, вернулась ниже травы, и до того словечка не дождёшься, а тут даже с Семеном наедине молчала. Но успокоилась после лечения, не знаю, чем там пичкали, больно уж заторможенной стала. В лес всё равно ходила, там и сгинула. Прошлой осенью ушла за клюквой и не вернулась, у них там как раз тропинка идёт от дома, через три километра болота бескрайние начинаются.
Искать то по правде, никто и не разыскивал толком. Только Семён бегал по селу, кричал, просил помощи для поисков, исхудал, из лесу не вылезал, работу закинул. Ириша как воду канула.
Спасибо, Юкко Матвеевичу, тот старался, подменял Семена, про пестики, про тычинки рассказывал, анатомия с общей биологией, не буду лукавить, запущена. Упал, конечно, уровень знаний у детей.
В конце июня Семён Васильевич, взял отпуск, собрал платья Ирины, сложил в пустой гроб и похоронил. Даже поминки справил, правда, народу немного пришло, постеснялись люди. Больше месяца Семен пил.
– Кстати, надеюсь у вас, Кирилл Николаевич, с этим делом проблем нет? – вдруг прервавшись, очень строго, совершенно в другой манере, спросила Алевтина Ивановна, бросив строгий взгляд, поверх очков.
– Да, но что, вы! – сказал Кирилл, заёрзав на стуле.
– Хорошо, – она продолжила:
– Три дня назад, вечером, обложил дом дровами и хворостом и поджёг. Так и стоял у пожарища, с котом на руках. Еще все цветы домашние, герани да фиалки из дома вынес. Мужики подбежали, с ведрами, попытались залить пламя. Не давал же, драться полез. Кричал: «Не тушите, пусть ярче горит, может, Ириша увидит зарево, найдет правильную тропинку и выберется с болот».
– Не пожалел наш Семен Васильевич, даже отцовского дома, а всё для того, чтобы дорогу мёртвой жене показать, – Алевтина Ивановна еще раз тяжело вздохнула.
– И что с ним теперь?
– Скрутили его и увезли в район, в ту самую лечебницу, где Ирину держали. Никто не знает, надолго ли его