Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках. Джон БушнеллЧитать онлайн книгу.
href="#n263" type="note">263.
Мужики в вотчине, однако, неверно истолковали намерение Юсуповой. Когда до них дошло, что ее доверенный составляет список незамужних баб, 40 крестьян попросили жен для себя или для сыновей. Опять же это была ничтожная часть взрослых мужчин вотчины, но, может быть, у них действительно были трудности со сватовством. Один случай, довольно подробно изложенный в переписке, касался отставного солдата с двумя неженатыми сыновьями. Он утверждал, что его двор придет в упадок, если сыновья не женятся, но отказался сватать сироту, так как она была слишком бестолковой. К тому же двору не грозил упадок: жена солдата была еще жива и с ними жила вдовая сестра или золовка. Причиной, по которой ни одна девка не шла за его сыновей, была убогость их двора264. Даже в крестьянской общине, где брак был универсальным, были дворы с такой дурной славой, что отцы не хотели отдавать туда своих дочерей. В этой ситуации крепостные мужики могли надеяться только на то, что хозяева примут их сторону.
Шереметевы, которым в конце XVIII в. принадлежало больше крепостных душ, чем какой-либо другой семье, гораздо раньше Юсуповых узнали об отвращении к браку среди своих крестьянок. Петр Борисович Шереметев впервые ввел штрафы на незамужних женщин в 1768 г. В его вотчинных инструкциях от 1764 г. штрафы не фигурируют. Информация о повелении 1768 г. содержится в дневнике, который вел мануфактурщик из промыслового села Шереметева Иваново в Шуйском уезде Владимирской губернии. В то время большинство крепостных в Иваново были староверами, многие из них беспоповцы – спасовцы и федосеевцы, чьи женщины были наиболее склонны отвергать брак. Штраф брался пряжей – 2 фунта с незамужних женщин 18–20 лет, 3 фунта с 20–25-летних, 10 фунтов с 25–30-летних – или деньгами в расчете по 20 копеек за фунт. Этот штраф, возможно, применялся только в Иваново265. Однако штрафы пряжей опять появляются в 1790-х гг. в других имениях, так что они явно сохранялись в управленческой памяти.
Сын Петра Николай, очевидно, узнал, что значительное число женщин в его вотчинах отказываются выходить замуж, только когда он (или его вотчинные управляющие) посмотрел на ревизские сказки 1795 г. Эта ревизия проходила непосредственно после значительного скачка женского сопротивления браку в его имении Вощажниково Ростовского уезда. В селе Вощажниково с населением около 1000 душ (обоего пола) в 1791–1795 гг. отказы от брака среди женщин 25 лет и старше достигли почти 10% по сравнению с менее 5% в той же возрастной категории в период между 1781 и 1790 гг.266 Естественно, Шереметев должен был увидеть, как возросло количество незамужних женщин младше 25 лет. В 1796 г. он писал управлению Вощажникова, что в вотчине много незамужних, то есть бесполезных женщин, а также слишком много холостых мужиков и (молодых, по всей вероятности) вдов и вдовцов. Он ввел штрафы на всех незамужних и неженатых в возрасте 20–40 лет: 2, 4 или 6 рублей в зависимости от состоятельности двора; позже он добавил, что штраф может платиться пряжей по эквиваленту. И приказал, чтобы правление послало ему список всех вощажниковских холостяков, девок, вдов
РГАДА. Ф. 1290. Оп. 2. Д. 330. Л. 34, 35, 37; Д. 331. Л. 143, 143a.
Эти данные содержатся в ревизской сказке села Вощажниково от 1816 г.: 9,6% женщин в когорте 40–44 лет никогда не были замужем. В предыдущих 5-летних когортах – 45–54 лет в 1816 г. – только 3,2% и 4,8% женщин никогда не были замужем (