Ричард Длинные Руки – монарх. Гай Юлий ОрловскийЧитать онлайн книгу.
как глубокомысленно сказал этот баннерный сэр Кенговейн, этих обманутых дураков надо, хотя когда я слышу такое и таким тоном, то так и подмывает сделать наоборот, будто выслушал женщину.
– Бобик, – сказал я строго, – останешься здесь.
Во главе толпы напористо двигаются, как ни странно на первый взгляд, священники, но, с другой стороны, почему странно, именно священники и раздирали единый плащ Христов, умело наброшенный на всю Европу такими гигантами, как Тертуллиан и Августин. Лютер был священником, как тот же Кальвин, Гус или даже Коперник, но церковь разодрали на крупные и мелкие куски.
Толпа прет яростная и уже взвинченная, перекошенные лица, крики, вскинутые кулаки, а священники потрясают крестами. С нашей стороны вперед выступили тоже священники и, прижимая к груди Библии, начали с неистовым исступлением читать молитвы.
Наступающие идут без Библий, но у всех во вскинутых руках кресты, у кого размером с нательный, у кого напоминает боевой топор, а лица яростные, в глазах праведный гнев и жажда разметать в клочья еретиков, посмевших… непонятно что, но все равно посмевших пойти против Господа, пытающихся воспротивиться его воле!
Я выехал вперед, вскинул руку и, привстав на стременах, заорал:
– Вас не пугает гнев Божий?
Толпа даже не остановилась, только передняя часть чуть замедлила движение, так половодье нехотя поднимается на пологий холм и быстро обходит его по краям.
Я в бессилии стиснул челюсти. Когда толпа, не помогут ни зачарованный меч, ни доспехи, ни могучий конь и пес. Если фанатики, то сомнут числом, задавят массой. Толпа дураков опаснее дракона.
Они обошли меня, словно гранитный обломок скалы, и поперли в сторону холма, а там, как я смотрел в бессилии, слишком жиденькая цепочка охраны. Прорвать ее не составит труда, а сам маяк вряд ли сумеет себя защитить. Во-первых, это явно не военная штука, во-вторых, еще только строит себя, беззащитнее птенца орла.
Арбогастр развернулся вслед толпе и недовольно похрюкивает, не понимает, чего я жду. Судя по размерам, здесь не меньше двух тысяч идиотов, что верят, будто это Господь послал карающий меч на человечество. А не шарахнул сразу, это чтобы дать покаяться, как твердит церковь, завещать ей все имущество, об этом священники не забывают, признаться во всех грехах, получить отпущение… за пожертвование церкви, понятно.
Ладонь моя, то и дело прыгающая, как лягушка, на рукоять меча, будто сама по себе скользнула к седельной сумке. Я торопливо расстегнул ремни и выхватил клетку, что сейчас не больше грецкого ореха, чуть увеличил ее и сказал свистящим шепотом:
– Эй, не спишь?
Крохотный красный воин, размером с фараонового муравья, лежит в позе чемоданчика, на хлынувший сверху свет не повернул голову.
– Так ты в самом деле, – спросил я, приглушая голос, – принес мне клятву?
Он поднялся, странно медленно для таких размеров, ухватился крохотными пальчиками за едва видимые прутья.
Голос его прозвучал тоньше комариного писка:
– Я же сказал, мой лорд! Моя