Романовы forever. Анна ПейчеваЧитать онлайн книгу.
семье в частности. Злоба приветствовалась, раздражение поощрялось, недовольство вознаграждалось. Никаких гонений, никаких преследований, никаких негативных последствий. Полная неприкосновенность. Но только один раз в четыре года. В остальные тысяча четыреста шестьдесят дней принималась традиционная, скучная, обоснованная критика в установленном законом порядке. Все эмоции – в День Гнева.
Невероятно смелое и прогрессивное решение для тяжелой на подъем патриархальной Российской империи.
И оно привело к прекрасным результатам. Здоровая ирония со стороны императора по отношению к самому себе оказалась лучшим средством для погашения тлеющего народного возмущения. Котел с паром не взорвется и не убьет машиниста осколками, если оставить небольшое отверстие для выхода избыточного давления. Напротив, из смертельного оружия он превратится в двигательную силу целого поезда, стремящегося вперед.
Да и скучно обзывать кого-то дураком, если человек охотно соглашается и даже начинает с горячностью тебе же доказывать, что таких дураков, как он, свет не видывал.
Поглядывая на погрязшую в коммунизме Швейцарию, николаевскую традицию неукоснительно поддерживали и все последующие российские правители: Алексей Николаевич, Константин Алексеевич, а вот теперь и отец Екатерины, Николай Константинович.
Постепенно, далеко не сразу, митинги протеста как-то сами собой превратились в митинги поддержки императора. К началу двадцать первого века День Гнева больше напоминал День Восхищения монархом и его семьей. И Екатерина 29 февраля обычно выходила к народу с удовольствием.
Но только не сегодня.
Сегодня хотелось вернуться к мокрой подушке и проваляться весь день в постели, стирая фотографии Джима из перстня-разумника.
Зеркало тем временем вновь ожило:
– Внимание! Ваше отражение не меняется. Если у вас возникли трудности с нанесением макияжа, нажмите цифру один для вывода подробного руководства.
– Да, у меня возникли трудности, – мрачно отозвалась принцесса, вооружаясь расческой с ионизированной щетиной (результат научных изысканий тех же кудесников ВАЗЗа), – только не с нанесением макияжа. А с одним двадцатисемилетним американцем, обладателем квадратной челюсти и небольшого словарного запаса, который даже расстаться по-человечески не смог. Такое унижение! Ах, зеркало, если бы ты только знало!
Великая княжна со злостью рванула свои всклокоченные кудри. Зеркало тут же отозвалось на резкое движение хозяйки и рассыпало по поверхности светящиеся стрелочки, указывающие правильную траекторию причесывания. Екатерина, раздраженная услужливыми подсказками, выдернула провод от гаджета из розетки и далее продолжила причесываться и краситься так резко, как только ей заблагорассудится.
Спустя полчаса наследная принцесса Российской империи была готова выйти к возбужденной толпе.
Глава 2. Император не в своей