Ромео и Джульетта. Величайшая история любви. Николай БахрошинЧитать онлайн книгу.
А те, в свою очередь, мечтали ограничить власть герцога, обсуждая каждый его указ так же дотошно, как кардиналы кандидатуру нового Папы.
И вот накануне 1302 года мои солдаты размещаются в казармах городской крепости, нанятые самим герцогом.
Понятно, что многие из магистрата остались этим недовольны. Те же Капулетти, Джезаре и Бентаруччо, убежденные гвельфы, косились на моих солдат как черти на святую воды. Хотя, благоразумно держали свое недовольство при себе. Другие, как например, Монтекки, Скорицелли и прочие, наоборот, приветствовали нас горячо и радостно. Эти преданные сторонники герцога, убежденные гибеллины, прекрасно понимали, каким крупным козырем может стать мой отряд в борьбе Его Сиятельства против городских гвельфов…
Что? Ты спрашиваешь, Альфонсо, где тут история двух влюбленных? Дурень, я ведь ее и рассказываю! Или ты думаешь, что вражда Монтекки и Капулетти возникла из ничего, как новый прыщ у тебя на роже? Или что в ее основе лежала какая-то старая кровь, как начали думать позднее?
Пусть сорок чертей застрянут у меня в глотке – чепуха все это, сентиментальная чепуха! Нет такой крови, от которой при их богатствах нельзя было бы откупиться. Вот политика – дело другое. За нее у нас в Италии отдают все – честь, состояние, голову и даже душу, прости меня Господи…
Странное это занятие – политика. Такое впечатление, люди играют в игры и настолько заигрываются, что перестают понимать все правила. А чья рука вертит тот стаканчик с костями? Ох, скажу я вам, нехорошая это рука – мохнатая, когтистая… Понятно, чья!
Наша служба в Вероне, в общем-то, была легкой. Стоять на стенах, собирать пошлину с приезжающих, разбираться с любителями взламывать замки или срезать с пояса кошели – это не сражения с «апостоликами», которые сначала всадят тебе вилы в брюхо по рукоятку, а потом перекрестят и расскажут про всеобщую любовь вкупе с мировым братством. Или, скажем, стоять и ждать, когда лавина германских рейтеров движется на тебя, постепенно переводя коней с шага в галоп. Конница лязгает железом, сверкает жалами копий, а ты топчешься в строю, орешь во всю глотку «Щиты сомкнуть, пики вперед!» и сам не понимаешь, наложил ты в штаны или еще нет…
Уж куда проще пройтись по базарным рядам с гордым видом, прихватывая нечистый на руку люд.
Зная по опыту собственного разгульного прошлого все повадки ночных бродяг, я быстро приструнил самых буйных и необузданных. С Воровской гильдией, этим бичом всех вольных городов той поры, мне тоже удалось найти общий язык. Договорились мы как положено – воры и грабители не могут не воровать, это их ремесло, их хлеб насущный, но чтоб без убийств, резни и насилия над женским полом. Этого я, новый командир городской стражи, не потерплю. И чтоб всякий хозяин мог вернуть награбленное, выплатив за него десятую долю стоимости… Думаете, много? А вот, например, в Милане той поры сумма выкупа доходила до пятой доли, Венеции – вообще до четверти. Ничего не поделаешь, такие были времена, что членство в Воровской гильдии считалось не менее