Обряд Ворлока. Владислав РусановЧитать онлайн книгу.
Возмущение Гуннара совершенно справедливо. Словен и сам начинал злиться…
Королева Маб нуждалась в его заклинаниях. Вернее, заклинаниями она – да и многие другие – называла висы, складывать которые парня научил Черный Скальд. Да, иногда, когда он произносил строки, наполненные созвучиями, кеннингами и хейти[8], желаемое сбывалось. Но не было ли это случайностью? Вратко не знал и не мог поручиться, что в очередной раз все выйдет по его слову. А вот правительница малого народца, похоже, верила в колдовскую силу его строк. Потому и предложила союз против ненавистных ей монахов, служителей Белого Бога или Иисуса Христа, которые набирали все большую и большую силу на островах. Вратко не держал зла против христиан, но вот от отца Бернара, монаха, сопровождавшего войско норвежского конунга в походе и, как оказалось, возглавившего заговор в поддержку Вильгельма Нормандского, добра не видел. Отомстить ему парень не просто мечтал, он жаждал изо всех сил, готов был жизнь отдать, лишь бы наказать подлого святошу.
Но месть местью, а позволять королеве-волшебнице нарушать договор – помощь в борьбе с монахами в обмен на жизнь друга и учителя – Вратко не собирался. Он уже несколько раз за истекшие десять дней пытался поговорить с Маб, но молчаливая стража из воинов народа динни ши не пропускала его. На расспросы не отвечали. Вообще эти наследники некогда могущественного племени Туата Де Дананн относились к людям с изрядной долей презрения. Олаф как-то сказал, что ему очень давно хочется взять парочку заморышей за шивороты и хорошенько приложить головами друг о друга, если они не перестанут кривиться и морщить носы при виде викингов. Узнают, мол, тогда, что люди не грязные свиньи…
– Гуннар, – тихо проговорил парень. – Я сейчас пойду к королеве, и добьюсь, чтобы она выполнила свое обещание. Веришь мне?
Кормщик долго молчал. Вратко даже начал опасаться, что бородач обиделся всерьез… А за что обижаться? Можно подумать, он сам не хочет спасти Хродгейра! В конце концов он тоже обязан скальду жизнью, а долги нужно платить.
– Я верю тебе…
Услышав голос Гуннара, словен дернулся от неожиданности.
– Правда, веришь?
– Верю, Подарок Ньёрда. Как же мне не верить тебе?
Парень улыбнулся. Если называет его привычной кличкой, значит, зла на сердце не держит.
– А можно… – словен замялся.
– Чего тебе? – приподнял мохнатую бровь кормщик.
– Я хотел просить тебя… Научи меня биться копьем.
– Копьем? А зачем тебе?
– То есть как это зачем? – опешил Вратко. – Ты думаешь, мне не надо уметь защитить себя?
– Да нет! Надо, надо! – быстро проговорил Гуннар. – Ты теперь наш, а викинг должен уметь постоять за себя. Просто… Копье… Ведь Олаф учил тебя мечу, насколько я помню?
– И многого я достиг? – усмехнулся парень. – Верно Сигурд говорил: ногу уже не отрублю, но драться с воином и думать нечего.
– Меча толком не понял, а уже к копью примеряешься? – нахмурился кормщик.
– Ну… Я только попробовать хочу, – Вратко уже пожалел, что попросил
Кеннинг – в скальдической поэзии одного существительного речи двумя, из которых второе определяет первое. Например: конь моря – корабль, древо битвы – воин и т. д. Хейти – замена одного названия или имени собственного другим названием или именем собственным. Например: хейти Одина – Высокий, Вещий, Отец Дружин.