Хрупкие создания. Дониэль КлейтонЧитать онлайн книгу.
моя соседка Джун, Бетт и Алек, которым наверняка достанутся ведущие партии в этом году. Наблюдаю за тем, как Бетт прижимается к Алеку, – идеальная пара. Слышу, как она вздыхает в ожидании своего большого момента. Сдерживаю вздох. Я новенькая, и мне не стоит хотеть того, что есть у нее. Ни роли. Ни Алека. Но что поделать?
Отворачиваюсь, пытаюсь отвлечься. Поднимаю взгляд на сотни черно-белых портретов выпускников Американской балетной школы, которые стали солистами, преподавателями или стажерами в Американской балетной труппе. Все стены увешаны их изображениями: они смотрят на нас, напоминая, что всегда есть куда стремиться. Среди них лишь два темных лица, и это за пятьдесят лет истории. Мое лицо будет третьим. Я обязательно попаду в профессиональную труппу и докажу родителям: к этому готова я вся – и руки, и ноги, и разум. И сердце.
Ищу в толпе тетю Лиа: на ней легинсы и платье, которое она связала сама. Слышу, как тетя чересчур громко представляется остальным родителям и опекунам – сообщает, что она младшая сестра моей матери и куратор галереи в Бруклине. Замечает меня, улыбается и машет рукой. В розовой вязаной шапочке и со смуглой кожей, усыпанной веснушками, тетя Лиа выделяется в этой толпе так же сильно, как и я, а она ведь живет в Нью-Йорке уже не первый десяток лет. Машу ей в ответ. Девочки рядом со мной напрягаются. Моя соседка, Джун, делает шаг в сторону. Даже двигаюсь я слишком громко, но мне все равно.
Дверь кабинета распахивается, и скрип петель заставляет всех умолкнуть, затаить дыхание. Я прижимаю к груди ладонь. Мистера К. встречают аплодисментами. Его секретарь подходит к доске, у него в руках бумаги. Мистер К. оглядывает зал.
– Подождите! Стойте, стойте! – Он поднимает руку, и секретарша останавливается.
Мистер К. проходит сквозь толпу. Он темен, почти зловещ – одет во все черное. Антон Козлов, русский танцор.
Меня трясет от волнения.
Перед мистером К. расступаются, расчищают путь. Опускаю взгляд. Рядом с ним мне всякий раз неуютно, так и не смогла от этого избавиться. Я унимаю дрожь в руках, заставляю мышцы расслабиться, а сердце – замедлить ход. Слышу, как учащается дыхание соседок. Все мы – клубок нервов и сосредоточены до тошноты. Стараюсь использовать мамину успокаивающую технику: представляю, как слушаю шум моря через большую розовую ракушку, которую отец прошлым летом нашел на Гавайях. Настраиваюсь на знакомые звуки, но выходит плохо. Слышу шаги, вижу свое отражение в начищенных до блеска черных туфлях. Мистер К. касается моего подбородка, и через мгновение я смотрю в его зеленые с искорками глаза. На лбу выступает пот. Чувствую привкус крови во рту и вспоминаю мамины краски. На меня все смотрят. Даже учительницы.
Родители замолкают, и тетя Лиа тоже. Облизываю пульсирующую ранку на губе. Лицо мистера К. маячит передо мной. Я краснею и не могу отвести взгляд. Все вокруг замирает.
3. Джун
Мистер К. прервал свою речь из-за Джиджи. Это ужасно, конечно, но мне нравится видеть, как ей прилетает за задумчивость. Интересно, все калифорнийцы такие?