Стать бессмертным. Владислав КетатЧитать онлайн книгу.
кожа (астраханские цыгане по отцовской линии) при соответствующем прикиде, вкупе со всем остальным давали образ советского курортного плейбоя. Женщинам он нравился. Как сказала одна его знакомая физиотерапевт: «Женщинам вообще импонируют мужчины с хорошо развитым мышечным корсетом».
Ну и, во-вторых, наступал критический для мужчин возраст. Приближалась пора козлить, бегать за лолитами, навёрстывать упущенное в браке перед наступлением настоящей старости. Евгений Иванович замечал некоторые похабные изменения в поведении своих коллег ровесников и до поры им удивлялся, пока сам он не оказался в шкуре изменника. Самому же себе Евгений Иванович объяснял произошедшее никак. У него не нашлось мужества копаться в себе, чтобы найти причины, зато следствия он усвоил очень хорошо. Главное, что он для себя тогда уяснил: ничего в этом страшного нет, и, как следовало ожидать, ему сразу же захотелось ещё.
Света из планового, чертёжница Катя, Марина из бухгалтерии. Он никогда бы не подумал, что это так просто. Вроде бы ничего такого не делал, просто шёл и добивался, чего хотел. И почему он раньше этого не делал?
Все они годились Евгению Ивановичу в дочери, поэтому-то и скандал разразился нешуточный. Нет, ни одна из них от него не залетела, просто в какой-то момент Евгений Иванович потерял осмотрительность, и по предприятию пошли слухи.
– Ох уж эти её шлюшьи патлы рыжие! – кричала Татьяна. – Глазёнки косые… это на них ты меня променял? Кобель драный!
Евгений Иванович сидел на своей любимой трёхногой табуретке, прислонившись плечом к холодной зелёной клеёнке, которой сам обклеил кухню в прошлый ремонт. Ему было плохо. Его тошнило. В самом центре туловища, там, где сходились рёбра, то затихала, то снова подкатывала гадкая тупая боль.
Он молча смотрел на Татьяну. Она, растрёпанная, в халате, металась по шестиметровой своей клетке, и говорила, говорила, говорила…
Евгений Иванович не слушал её, он думал о том, как было бы хорошо, если бы вдруг стало тихо вокруг. И боль бы сразу ушла. Он, что было сил, сдавил ладонями уши и закрыл глаза. Послышался гул, который всё нарастал, нарастал и нарастал…
Евгений Иванович верил с судьбу. Сказать точнее, верил он в человеческое предназначение, обусловленное кем-то или чем-то неизвестным, но появляющимся то там, то здесь на его пути и пути любого другого. Ему казалось, что каждый человек рождается, чтобы сыграть какую-то роль, большую или маленькую, главную или второстепенную, со словами или без. Даже его маленький брат Миша, который умер, не прожив и недели, тоже играл какую-то недоступную ни чьему пониманию роль. Своей собственной роли Евгений Иванович не понимал, но на глупые вопросы типа «Почему я?» даже не пытался отвечать.
– Хаоса не существует, существует система, я в этом уверен. И правила игры существуют тоже! – иногда, обычно после неких странных случайных событий, приговаривал его старший товарищ Пурдик.
Вот об этой самой системе Евгений Иванович думал часто, хотя и побаивался её, но