Два товарища. Владимир ВойновичЧитать онлайн книгу.
переходила к угрозам:
– Валерик, я все равно не уйду, пока ты не встанешь.
Я бы не встал, пока она не уйдет, но тут в комнате появлялась мама с решительным выражением на лице. Hе тратя времени на разговоры, она стаскивала с меня одеяло. Дальнейшее сопротивление было бесполезным, я вскакивал и тащился в трусах в уборную.
Там мне тоже очень-то задерживаться не позволяли, приходила мать и грохотала по двери кулаком.
– Валера, если ты там решил накуриться, пеняй на себя.
– Катя! – кричала из комнаты бабушка. – Скажи ему, чтобы он, когда выйдет, выключил свет, вчера лампочка горела всю ночь.
В девятнадцать лет меня опекали, как маленького. Ни о каком куренье не могло быть и речи. Не говоря уже о питье. С девушками гулять разрешалось, но не позже чем до половины двенадцатого.
– Если девушка хорошая, – говорила мама, – она поймет, что у тебя дома будут волноваться. Ты можешь привести девушку сюда, и сидите здесь сколько угодно.
Девушки, даже хорошие, предпочитали сидеть с парнями на лавочках или обниматься в подъездах. У меня никакой девушки не было. У меня были только мама и бабушка, которым для полного спокойствия хотелось, чтобы все процессы моей личной жизни протекали на их глазах. В девятнадцать лет я понял, что ограничение свободы – тяжкое наказание, даже если оно следствие чьей-то безмерной любви.
Я выходил из дому примерно в половине восьмого, народу на улице было уже полно. В такое время куда-нибудь да торопятся. Кто на работу, кто в детский сад, кто в магазин.
На перекрестке возле сквера маячит долговязая фигура парня в сандалиях на босу ногу, в синей рубашке с закатанными по локоть рукавами. Он один никуда не торопится и стоит просто так, равнодушно глядя на дома, прохожих, на идущие мимо автомобили. Я подкрадываюсь к парню сзади и хлопаю его по плечу:
– Здорово, Толик!
Толик, вздрогнув от неожиданности, оборачивается, и лицо его расплывается в глупейшей улыбке.
– Привет! – Он небрежно сует мне руку дощечкой. Я достаю сигареты, мы садимся на заборчик, ограждающий сквер, курим.
Толик вынимает из кармана шариковый подшипник, вертит его на пальце, лукаво поглядывая на меня. Ему явно хочется, чтобы я спросил, зачем ему этот подшипник, и, хотя меня подшипник совершенно не интересует, я спрашиваю:
– Зачем он тебе?
– А ты догадайся.
– Делать мне нечего – буду еще догадываться.
– На мотороллер, – великодушно объясняет Толик. – Когда куплю, пригодится. Запчастей сейчас днем с огнем не найдешь. Эх, и ездить с тобой будем! – Толик кладет руки на воображаемый руль, наклоняется, словно в крутом вираже. – Вррррр.
Время подходит к восьми, людей на улицах все прибавляется. Машин тоже. Медленно проскрипел автобус, скособоченный на правую сторону: на нем нависло столько народу, что кажется странным, как это он не перевернется. Прогромыхал «МАЗ» с длинным, метров в двадцать, прицепом на многих колесах. За ним, припадая на передние колеса,