Жернова судьбы. Светлана КуриловичЧитать онлайн книгу.
«Бережёного Бог бережёт», – была уверена она.
На исходе октября, когда основные сельскохозяйственные работы были завершены, в последнюю субботу должен был состояться домашний суд. На нём барыня выслушивала дворецкого, Семёна Парамоновича, который докладывал о провинностях дворовых, и Парфёна Пантелеймоновича, рассказывающего, в каких деревнях какие работы идут, кто из крестьян болен, кто ленится работать и кто за это наказан. Наказания крестьян Елизавета Владимировна оставляла на усмотрение Парфёна – там были строгие инструкции, за что и как – и эта обязанность тоже должна была перейти к Ивану, а вот дворовым, которых она знала хорошо, иногда предпочитала определять меру возмездия самолично.
Выслушав все доклады, барыня немного помедлила, а затем, широко улыбнувшись, сказала:
– Сегодня наказаний не будет, всем провинившимся объявляется амнистия!
Крепостные обрадованно загудели. Елизавета Владимировна подождала, пока они затихнут, и продолжила:
– Мои дорогие, в нашей семье произошло радостное событие: Божьей милостью у моего сына и вашего барина Александра Андреевича будет наследник! Помолитесь за здоровье молодой хозяйки Пульхерии Ивановны! От меня же всем без исключения угощение, вино и отдых на три дня!
Поднялся общий гул, радостные восклицания, дворовые, толпясь, выстроились в очередь, чтобы поздравить и барыню, и барина, и его жену со счастливым событием. Скинув шапки, желали здоровья, кланялись в ноги или прикладывались к руке и отходили.
Услышав новость, Ванька испытал двойственное чувство утраты и одновременно облегчения: он почему-то подумал, что теперь Пульхерия откажется от своего плана и ему не придётся ничего решать. Парень тоже подошёл к хозяевам, искренне поздравил и Елизавету Владимировну, и Александра Андреевича, приложился к ручке Пульхерии и почувствовал, как её пальчики шевельнулись, оставив в его ладони крохотный бумажный комочек. В записке было только одно слово, обрушившее весь мир: «Твой».
В избе Арины Тимофеевны полным ходом кипела жизнь: в данные три дня отдыха она захотела перебить печь, потому как старая, оставшаяся от бабушки Игнатьевны, изрядно чадила и хлебы в ней выходили кривобокие. Сняв рубаху и перевязав волосы, чтоб не лезли в глаза, Ванька принялся за работу. Он решил полностью разобрать старушку и выложить новую, с дымовой трубой.
Для начала усадил хозяйку на табурет и измерил расстояние от верхней пуговки на воротнике Арины Тимофеевны до сиденья табуретки, что помогло ему определить высоту свода внутренней части печи.
– Но, – сказал он Савке, который, естественно, тёрся рядом, – не более двух футов. Устье печи должно быть на полторы ладони шире плеч хозяйки, а высота его равна их ширине. Шесток в глубину должен быть равен размеру от локтя до кончиков вытянутых пальцев. Высота печи должна быть равна росту матушки плюс две ее ладони.
– Сколь много ты знаешь! – восхищённо