Золото Джавад-хана. Никита ФилатовЧитать онлайн книгу.
представляла собой усеченный высокий конус из шкуры черного ягненка или барана, с маленьким суконным донцем, немного примятая спереди. Солдаты отпускали бороды, а волосы, брови и даже ресницы красили хной не реже одного раза в неделю. Просторные шаровары длиною до пят надевались ими под рубаху и были завязаны спереди: точно так же, как шелковые рубахи, они могли оказаться самого разнообразного цвета. Поверх сорочки и шаровар персы круглый год носили темный, стеганый архалук – нечто вроде камзола, перетянутого кушаком. Вместе с солдатами в атаку шли также и музыканты – пронзительные звуки флейт и удары больших барабанов, которые волокли на себе неторопливые ослики, предназначались для поддержания боевого духа и доблести персидской пехоты…
Впрочем, в этом бою пехотинцы не смогли одолеть и половины расстояния до вершины холма. И напрасно ее командиры своим собственным личным примером, свирепыми воплями и ударами сабель не раз и не два предпринимали попытки заставить солдат возвратиться, чтобы возобновить атаку. Пройдя медленным шагом какое-то расстояние, постреляв для порядка по сторонам и потеряв от картечи и пуль еще несколько десятков человек, персы снова и снова откатывались назад, на безопасное расстояние.
Тела убитых воинов персидской армии плотным, пестрым ковром усеяли подступы к русскому лагерю. Увидев это, Пир-Кули-хан отдал команду прекратить наступление в пешем строю и приказал опять отправить в бой немного отдохнувшую, зализавшую раны персидскую конницу.
…Ожесточенные атаки следовали одна за другой до наступления темноты. Время от времени самым храбрым, умелым и самым удачливым неприятельским всадникам, группами в несколько человек или даже поодиночке, удавалось прорваться за ограждение, составленное из телег. И тогда против них приходилось сражаться штыками, теряя солдат и младших офицеров…
Ночью персам пришлось сделать вынужденный перерыв, чтобы собрать тела погибших, и Пир-Кули-Хан отвел войска на близлежащие высоты. Счет потерь у него давно уже перевалил за тысячу, однако и полковнику Карягину удержание позиции на кладбище обошлось едва ли не в половину отряда – сто девяносто семь человек убитыми и ранеными. В числе прочих геройски погибли командир второй роты, поручик из гренадер, два молоденьких прапорщика, полковой казначей и недавно назначенный адъютант с иностранной фамилией, которую мало кто в полку успел выучить и запомнить.
– «Пренебрегая многочисленностью персиян… – за несколько часов отчаянного боя Карягин до хрипоты сорвал голос, однако слова его были понятны и правильны: – … я проложил бы себе дорогу штыками в Шушу, но великое число раненых людей, коих поднять не имею средств, делает невозможным всякую попытку двинуться с занятого мной места…»
Зачитав до конца донесение, полковник Карягин обвел взглядом своих офицеров, собравшихся на развалинах древнего здания, которое в здешних местах называли дарбази или каради и которое было выбрано для помещения штаба. Сооружение это некогда