Под музой. Валентин Леонидович ОгудинЧитать онлайн книгу.
ликовал, не показывая вида: «Ай да молодец, Великий Дух Воздуха, как поддул, как понес мальчишку, как хряпнул. Какая мощь, какая сила. Жаль тот не убился! Какая жертва пропала. Дух Воздуха ко мне точно тогда подобрел бы».
Свежевыпоротый Малолай молча сопел в две дырочки своей замотанной тряпицей головы и думал: «Да ну его к лешему этого воробья, тоже мне, великая птица. Вот, помню, духи сказывали, был такой воздушный шар, да лопнул. Эх, мне бы такой. У меня бы он точно остался целехонек».
Дух Огня. Великий Певень
Пришло время, настала зима. Поначалу холода были вполне терпимыми, но потом братцы-морозцы распоясались, набрали силу и превратили все поля в ровную снежно-ледовую пустыню. На ее краях в странных позах замерзли черные деревья. Их обледеневшие ветви тихо позванивали при порывах свирепого северного ветра.
– Великого Духа Огня кормить надо! – авторитетно заявлял шаман, отбирая у сельчан жалкие сучки и коренья. Сам он в промерзший лес ходить не стремился, знал, что ему и так все отдадут, лишь бы вступился он за людей перед духом, дабы тот отогнал Лютый Мороз. Потому жилье шамана было самым теплым в округе. Все верили, что у него гостит сам Великий Дух Огня.
Однажды шаман не усмотрел, пламя полыхнуло, выскочило из очага стоящего посреди хижины и стало весело пожирать скромную домашнюю утварь. Хижина, в свою очередь, тоже бодро занялась в пожаре и, конечно, сгорела дотла. Жители селения все сбежались посмотреть на явление Великого Духа, заодно и погрелись на халяву. Шаман, спасший из огня только свой видавший виды бубен, посокрушался, поохал, но против высших сил ничего сказать не мог, только понадеялся, что жертва была не напрасной. Но надо было где-то жить, и он подселился к Великому Мудрецу. Тот разворчался, опасаясь, что шаман притащит и к нему в жилище охочего до жертв Духа Огня. Но делать было нечего, пришлось потесниться и коротать долгие вечера вместе у дымного камелька, попивая кипяток, заваренный пахучими прошлогодними цветами. Со скуки Великие изнывали и лениво переругивались, вспоминая былое.
– Помнишь, тридцать зим назад весна была ранняя да такая теплая, не чета прошедшей.
– Ага, а ты у меня тогда, кобель, знатную телку отбил, Пигалицей звали.
– Что значит, звали, вон она шире себя самой, десять оболтусов народила. Уже не Пигалица, а Пугалица какая-то.
– Знать и от тебя у нее кто-то имеется.
– Может быть и имеется, да дело не твое. Сам ты козел похотливый тогда был, да неверно таким и остался.
– Ах ты, мерзопакостник! А кто у меня Хаврошечку увел? Не ты ли!
– А ты у меня Душницу!
– А ты у меня Сушеницу!
– А я тебе сейчас в глаз!
– А я тебе рот наоборот!
– А я …!!!
Тут дверь заскрипела, и в нее ввалился здоровенный как медведь кузнец, и застыл смиренно у порога, комкая шапку.
– Простите, что прерываю, о Великие, ваши умные беседы, – молвил вошедший, – Беда у нас, замерзаем.
– Мы тоже мерзнем, но не жалуемся ведь, – ответствовал Великий Мудрец.
– Да у вас тут тепло, шкуры, дрова вам подносят.