Истинные ценности. Анна КуиндленЧитать онлайн книгу.
(невысокой) и довольно симпатичной, чей портрет – черный атлас и жемчуга – висел над камином в приемной административного здания. Ее звали Минни, детей у них не было, что меня почему-то печалило, пока не подросла и не поступила в колледж. Очень странным казался поэтому его девиз, если перевести с латыни, означавшим что-то вроде «всем нашим детям».
Учебные здания нависали над рекой с высокого каменистого обрыва. За ними уходили вдаль студенческие общежития – беспорядочное нагромождение безобразных домиков, – а еще дальше, за задними воротами, была каменоломня, которую отсюда не разглядеть. Ее соединяли с городом два пешеходных моста и один однополосный автомобильный. Это была дорога к колледжу, которую рекомендовали абитуриентам и их родителям вместо короткой мимо каменоломни и гаража для грузовиков. Лангхорн был хоть и отличным, но не столь известным гуманитарным колледжем, как Суортмор и Хаверфорд, вот они и надеялись, что путь через приличные городские кварталы прибавит ему популярности.
Усевшись на одеяло, мы поедали сандвичи с цыпленком и салат из огурцов и красного лука. Мама выглядела прекрасно, если не считать, что на солнце под ее волосами уже проглядывал голый череп, а вокруг рта залегли глубокие морщины. К месту пикника мы шли по ухабистой тропинке, и она то и дело хваталась за мою руку, но так легко, с такой нежностью, что не возникало впечатления, будто это по необходимости.
Перекусив, я растянулась на одеяле и открыла «Гордость и предубеждение», а мама занялась своей вышивкой: подсолнухи на синем фоне, – потом, когда я задремала, взяла у меня книгу.
Это был прекрасный день: солнце согревало, легкий ветерок, напротив, освежал и шелестел страницами книги.
Разбудил меня теннисный мяч, просвистевший мимо. Тело затекло, потому что я лежала, свернувшись клубком. Сразу почему-то вспомнилось, как мы с Джонатаном летней ночью купались голыми в реке – как раз под этим холмом, – а потом занимались любовью под низко нависавшими ветвями деревьев. Стояла полная луна, и я, достигнув оргазма раньше его – он все еще двигался во мне, его полувздохи-полувсхлипы были единственными звуками, нарушавшими ночную тишину (эти ах-ах-ах), – лежала, глядя на хорошо видные бледно-желтые мячи, разбросанные вокруг: теннисные, перфорированные бейсбольные, даже мячи для гольфа, залетевшие сюда с поля, которое находилось дальше, за кортами.
В этом воспоминании не было ничего возбуждающего: в моих волосах запутались прутики и травинки, о старый узловатый корень я поцарапала бедро, – а когда сказала Джо про мячи, он надулся и обвинил меня в сексуальной холодности. И вот сейчас, вспоминая тот случай, я почувствовала себя очень одинокой. Глядя на тот берег реки, я прикидывала, где сейчас может находиться отец, и знала: если спросить об этом маму, она ответит безошибочно, поскольку выучила его расписание, как обычно в начале семестра.
Именно мама и нарушила тишину, заговорив об отце. Устремив за реку, как и я, отсутствующий взгляд, она заметила:
– Знаешь,