Джексонвилль – город любви. Даниил Юрьевич ЯковлевЧитать онлайн книгу.
собутыльник – председатель горсуда Копалов тебя не выручит. Нечего сказать, основательно взялся Горбенко за тебя, старого осла. Хотя тюрьма по тебе, Вася, давно плачет. Если бы мы тогда с Зоей дело с хищениями на автопредприятии не прикрыли, быть бы тебе, Василий Григорьевич, чукотским старостой на Таймыре!». Кольцов аккуратно отложил газету и продолжил размышления, в то время как Кормыченко газету подхватил и принялся зачитывать самые провокационные места.
«Кому-кому, а Володе Горбенко отлично известно про все Васькины художества», – думал в это время Федор Петрович, – «борьба завязалась, судя по всему, не на жизнь, а на смерть. Горбенко будет бить, пока не завалит этого кабана. Другое дело, что Володя Горбенко сам нисколько не лучше Васи Кормыченко. Разница в том, что Вася простой хапуга, дорвавшийся до кормушки, а Вовчик прикарманивает с умом, гораздо больше, и еще при солидной крыше. Ввязываться в эту возню абсолютно не стоит. Неизвестно, сколько я пробуду здесь, а все идет к тому, что скоро Горбенко станет в Джексонвилле полноправным хозяином. Если я попытаюсь сейчас помочь Васе, то Володя сделает так, что мне не поздоровится. Не помогут все столичные концы, да и кто обо мне вспомнит в столице, скажем, через полгода! К тому же, тратить остатки своих связей на помощь этому политическому трупу крайне неразумно. А с другой стороны, пока Кормыченко председатель, нужно хотя бы сделать вид, что я ему помогаю. Позвоню-ка я при нем Гаврилюку и попрошу подкрутить гайки газетенке. Реально он ничего не сделает, потому что Морской банк его содержит, но пыли в глаза пустит. Как никак, а мне он тоже кое-чем обязан: сидеть бы ему в протертом кресле зама главного редактора «Столичной газеты», если бы я не надоумил премьера два года назад создать Главное управление информационной политики и не напомнил ему, что есть такой Стасик Гаврилюк, бывший второй секретарь республиканского ЦК комсомола, свой парень, которому очень надо помочь».
Василий Григорьевич тем временем читал вслух, брызгая слюной:
– «А теперь спросите у себя: какое имеют право управлять вами эти откормленные…, – здесь он выделил дрожащим от злости голосом то, что в статье было дано курсивом с тонким намеком на толстые обстоятельства, – …коты, жирующие за ваш счет, разворовавшие то, что принадлежит всем жителям Джексонвилля? До каких пор могут они вершить свои грязные дела, ссылаясь на ваше волеизъявление, прикрываясь вашим добрым именем?!».
«Замечательные формулировки! – Кольцов продолжал комментировать про себя услышанное, – самое главное, что подойдут к любому из нас, только клей, не робей! Насколько я знаю, на такой записной пафос в этой дыре способен один человек – Костя Кривенюк. Этот за деньги заклеймит позором кого угодно, сколько угодно раз и в любой форме!».
Константин Мефодиевич Кривенюк, по кличке «Кость», теперь был главным редактором джексонвилльской газеты «Южный берег», которую основательно прибрал к рукам Горбенко. Свое меткое прозвище Кривенюк получил давно и оправдывал его полностью.