Основание. Алексей Викентьевич ВойтешикЧитать онлайн книгу.
города поставили под сомнение решение торговой палаты. Как выяснилось позже, они намеренно обсудили между собой, кто и за кого станет голосовать, а при подсчете голосов в палате вдруг оказалось, что в пользу старшины Платта решение было принято единогласно!
Наверное, стоит уточнить, что рынок Эксетера в последнее время существенно перестроился. После того, как низменное, болотистое и всегда грязное место замостили брусчаткой, торговые ряды сами собой разрослись и приобрели благородную чистоту и строгость. Так уж выходило, что растянувшиеся с востока к его центру хлебные ряды начинались от дома известного в Эксетере хлебопека Уилфрида Шеллоу Райдера. После того, как улицы центральной части города привели в порядок, дела этого и без того не голодающего лабазника27 , пекаря и почтенного отца семейства резко пошли в гору. Прибыли его росли, как ржаная закваска. Вскоре всевозрастающие средства стали позволять ему покупать лучшее сырье, а это, в свою очередь, делало его продукцию все качественнее и вкуснее.
Конкуренты только вздыхали. Лабазника Уилфрида Шеллоу Райдера все знали как человека честного и открытого, поэтому завидовать ему черной завистью или строить какие-либо козни против него никто не хотел. Но что было делать? Весь центр, а вскоре и почти весь город покупал хлеб только у него. Старшая дочь пекаря Мериан жила отдельно от родителей, у них с мужем была земля к северо-востоку от Плимута, а младшей Синтии Уилфрид отдал на откуп две палатки на краю рынка, где она продавала готовый хлеб.
Теперь Шеллоу Райдер и его супруга Энни, отдавшие большую часть своей жизни тяжкому труду, могли себе позволить больше не работать. На них работали другие. Да и Синтия, которая гордо заявляла, что сама каждодневно кует за прилавком свое приданое, лишь продавала готовый хлеб.
Бывшие хлебные воротилы города больше не могли терпеть подобной ситуации, а потому собрались и вызвали своего главного конкурента на беседу. Тот не стал отпираться и после долгого заседания, состоявшегося в доме у уже известного нам рыночного старшины Иезекиля Платта, весь хлебный бизнес был аккуратно разделен между всеми собравшимися. Кто-то брал на себя булочки, кто-то – прянично-крендельные изыски, а Уилфриду, как самому богатому и авторитетному мастеру их дела, достался ржаной и серый хлеб.
Многие хлебопеки сильно обеднели за время конкуренции, и то, что у каждого из них теперь будет своя ниша и стабильный источник доходов, согревало им душу.
Шеллоу Райдер и тут не стал вести себя как зарвавшийся куркуль. Он безо всякого роста кредитовал тех, кто особенно крепко сел в последнее время на мель и обращался к нему с просьбой ссудить немного денег.
Через полгода главный хлебный ряд рынка стал примером для других торговцев. Некоторые из них тоже сходили к Уилфриду за годовой ссудой. Разумеется, получили ее далеко не все, но кому все же посчастливилось это сделать, всегда слышали от старого лабазника: «Что проку с того, что я стану растить свои деньги? Из нас никто еще не пронес
Лабаз – помещение для торговли зерном, мукой, для хранения их.