Основание. Алексей Викентьевич ВойтешикЧитать онлайн книгу.
или дьякон Никон дознаются про ваши речи.
– А ты не кажы ім пра мяне, пане.
– Я-то не скажу, – заверил Якуб, – но ведь… как вы тогда ходите в костел? Это же я даже не знаю, как назвать?
– А то, мой пане, я не ведаю, на якім месцы той касцел стаіць? – прижимая к груди пруток, сдвинула брови старуха. – Як падлогу там мянялі, то было відно, што ў зямлі каменне велькае пад ім ляжыць з такімі ж старымі знакамі, як на гэтым прутку. Там нашыя продкі маліліся яшчэ с пачатку Свету, таму няма нічога дрэннага, калі і я ад чыстага сэрца памалюся. Каб застацца, каб жыць на зямлі продкаў, не то крыж са Зраіля на выю сабе накінеш і зорку Сатанаіла а пяці канцах на лоб зладзіш. Але ж выя і лоб – гэта не сэрца, а да сэрца людскага ні Нікану, ні ксяндзам не дабрацца. У ім ёсць толькі Бог. Дзіўна мне, што гэтаму чорту далі прут з пісьмом. Відаць, пане, трэ гэтага бязбожніка з божыім прутом вясці да ведакоў. Яму тут не месца, калі сам Бог яму адкрыў шлях16.
– Так он же… – возмутился сбитый с толку Война. – Куда ему сейчас? Умереть может.
– Нічога, – отмахнулась Климиха, – раз да таго яшчэ не адкінуўся, то й надалей яго цяжка будзе злажыць у труну17.
Вопреки ожиданиям, известная в округе вещайка18 не стала трогать страшные раны иностранца, а, твердо заверив молодого пана в том, что утром англичанину станет значительно легче, забрала дар пастушка и собралась уходить. Война, все еще думая, что Климиха просто забыла дать какие-то рекомендации относительно раненого, провел ее до ворот, но бабушка спокойно попрощалась и, бережно сжимая в руках пруток, побрела на ночь глядя, только почему-то не в сторону Мельника, где находился ее дом, а куда-то к лесу, через панский парк.
Молодой пан еще немного постоял у ворот, а затем, чувствуя, как тяжело накрывает его усталость, мысленно махнул рукой на все происходящее. В конце концов Климихе виднее. Если уж судьба восставшему из мертвых за эту ночь снова отправиться в преисподнюю, вряд ли на этом пути его сможет остановить даже ведунья.
Война вернулся в замок, прихватил по пути за локоток топчущегося в коридоре Казика и, усадив его во всенощный караул возле Свода, который все еще не приходил в себя, отправился отдыхать.
Осенние ночи длинны. Нужно отдать должное бедному Казику: долго, до тех пор, пока не начало светать, мужественно боролся он со сном. Но едва только тронуло серым светом на востоке чистое, слегка подмороженное небо, он всего на миг закрыл глаза и тут же провалился в забытье.
Ему грезились светлые рощи с птичьим многоголосьем, а в них – грибные поляны и такое ласковое и доброе солнце, что хоть ты помирай и оставайся в том раю. Он явно слышал шорох листвы, запах леса, теплое дуновение ветерка, но вдруг над его головой кто-то тихо сказал:
– Спіць малы…
Казик вскочил и, густо краснея, отступил от двери. Перед ним стояла бабка Климиха, а к постели пана Свода за ее спиной прошел какой-то огромный бородатый мужик в сером зипуне. Густая грива чужака была аккуратно расчесана и, спадая до
А то я не знаю, на каком месте тот костел стоит? Когда там пол меняли, то видно было, что в земле камни огромные под ним лежат с такими же старыми знаками. Там наши Предки молились еще с начала миров, поэтому нет ничего плохого, когда и я от чистого сердца помолюсь. Чтобы остаться, чтобы жить на земле Предков, не то что крест Израиля на шею накинешь, а и звезду Сатанаила о пяти концах на лоб пристроишь. Но ведь шея и лоб – не сердце, до него ни Никону, ни ксендзам не добраться. Там только есть Бог. Удивительно, что этому черту дали пруток с письменами. Видно, пан, нужно этого безбожника с божьим прутом отвести к ведунам. Ему тут нет места, когда ему сам Бог открыл путь (бел.).
Ничего, если до сих пор еще не погиб, то и дальше его трудно будет уложить в гроб (бел.).
Вещайка (устар.) – знахарка, ведунья, колдунья, предсказательница.