Кастелау. Шарль ЛевинскиЧитать онлайн книгу.

      Посмертно. Еще одно расфуфыренное словцо. Посмертно все они порешили забыть все, что было. Посмертно все оказалось иначе, чем на самом деле. Посмертно…

      Вернера они похоронили, а этот Вальтер Арнольд… Марианна рассказала мне, как они вместе по деревне на джипе разъезжали, он и тот американский полковник. Который, вообще-то, из Вены родом был. Культур-офицер, так это у них тогда называлось. Наш Вальтер Арнольд, он потом вон какую карьеру сделал. А Вернера…

      [Плачет.]

      Видите, что вы наделали? Теперь мне снова краситься придется! Да оставьте меня в покое! Не нужен мне ваш носовой платок…

      Хотя ладно уж, давайте.

      Рукопись Сэмюэля Э. Саундерса

      По возвращении из Германии мои контакты с Тицианой Адам почти прекратились. Поначалу мы еще несколько раз писали друг другу, в основном когда у меня возникали к ней кое-какие вопросы, а потом я переписку поддерживать перестал. С моей стороны это было нехорошо, я знаю. Ведь мы, можно считать, почти друзьями стали, и я знал, что дела ее идут неважно. Но после того, как профессор Стайнеберг прикрыл мою диссертацию, и после бесславных сражений с адвокатами мне обо всей этой истории хотелось как можно скорей забыть.

      Вам стоит поискать себе другую тему, так мне сказал Стайнеберг. Вероятно, это было даже не столь уж трудно. Материала у меня накопилось достаточно. Но ни голова, ни душа у меня ни к чему такому уже не лежали. Реконструировать фильм, который никто смотреть не захочет, или разбирать по косточкам карьеру давно забытой кинозвезды – да разве мог я увлечься чем-то подобным? Когда мог написать историю, которая произвела бы настоящий фурор! Когда я такую историю уже написал!

      Несмотря на все это, я, конечно, не должен был забывать Тити. Но я о ней забыл, и гордиться тут совершенно нечем.

      В феврале 1994-го мне пришла бандероль из Германии. От какого-то агентства недвижимости в Висбадене. После кончины госпожи Тицианы Адам, сообщалось в сопроводительном письме, при разборке имущества была обнаружена картонная коробка с запиской: «После моей смерти переслать Сэму Саундерсу». И мой адрес.

      От своих коллег-приятелей из фонда Мурнау я узнал, что Тити покончила с собой. Предполагали, что она сделала это, боясь мучительной смерти от рака легких, но мне думается, причина могла быть и другая. Она застрелилась у себя в комнате, и кажется, я догадываюсь, из какого оружия. От воспоминаний ведь тоже можно умереть.

      В последние годы жилось ей, судя по всему, совсем не сладко, и тем не менее она вспомнила обо мне, завещала мне дневники Вернера Вагенкнехта. Прежде-то я только заметки мог делать по прочтении. Копировать Тити ничего не разрешала, хотя в фонде Мурнау это было бы проще простого. Но она не желала выпускать эти бумаги из стен своей квартиры ни на час, ни на минуту. Ничего дороже этих дневников у нее не было.

      Дневник Вернера Вагенкнехта

      Сегодня встречался с Кляйнпетером, как всегда, в зале Анхальтского вокзала. Он заметно нервничал. Типичный