На плотной земле. Стихотворения. Пётр МамоновЧитать онлайн книгу.
вверх дном.
Но ветер наклонил его чуть-чуть
и гранями дождя блеснув, утих.
Все было золотое, как серьга,
повиснувшая в мочке длинных туч.
Но сумрак разогнул её дугу
и, в реку засмотревшись, уронил.
Все было мутно-белым, как фаянс,
обожженный в печи песков и трав.
Но молния ударила ребром
ладони по молочной тишине
и стало все другим…
Время умирать
Опять нас балует погода —
ночами тихие дожди
спешат спуститься с небосвода,
чтобы наутро не идти.
Опять чуть слышно дышат клены
между домов в просветах дня,
опять блестит темно-зеленым
полузабытая трава.
Туманы снова тени тянут
к последним листьям, но они
сопревшей грудой молча вянут
у ног иззябнувшей скамьи.
И их тяжелый мокрый ворох
хранит сырой земли печать.
Что толку в долгих разговорах.
Настало время умирать.
«Переходы, мягкость линий…»
Переходы, мягкость линий,
обручальное кольцо.
Заперт вечер темно-синий.
Отступленья и потери,
бело-красные цветы.
Узкий луч открытой двери.
Время старое, седое
пухом в наволочках спит.
И луны лицо рябое.
Ночь
Стоят дома, подошвами подъездов
примерзшие к асфальтовым краям.
На стройке указатели объезда
бренчат о чем-то жестью фонарям.
Ключи
Слышу, кто-то на кухню прошел,
звякнул чашкой, тихонько вздохнул.
Ветер штору дыханием нашел
и ей на ухо что-то шепнул.
После дождя
Морковные цвета Москвы
Сквозь серо-пепельные годы
Румянцем дня закруглены
В пунцово-красные погоды.
Сырая зелень смотрит вниз
И ртуть последнюю роняет;
Покорный отблескам карниз,
Изгибом солнце вспоминает.
Бульвары молча ждут людей…
Решеток очерк карандашный.
Щека блестящих площадей
Ко мне повернута. На башне
Рукою согнутой в локте,
Готовой слабо опуститься,
Застыло время на черте
И ждет, нахохлившись, как птица.
Кошка
Как кошка скрючилась,
что, если б я попробовал…
«Работает писатель…»
Работает писатель,
все ходят и смеются, —
чего он там сидит,
глядит на мух и плачет?
«Сегодня жемчуга…»
Сегодня жемчуга,
сегодня капли,
и нитки длинные
пушистой пакли.
Пора готовиться к зиме.
«Последние листья, как птицы…»
Последние листья, как птицы,
сидят