Дипломная работа. Василий ПанфиловЧитать онлайн книгу.
как можно быстрее и лучше, и из всех развлечений у неё только занятия танцами через раз! Но тибе и мамзель Боннет нельзя назвать сердешным интересом, или я чево-то не знаю?
Песса Израилевна с прищуром уставилась на смеющуюся дочу, у которой сама мысль, шо она, и с девочкой… Ну мамеле даёт жару! Немножечко таких предположений, и можно будет выступать с комическими куплетами!
– Ну и ладно, ну и хорошо… – закивала женщина, – ты не думай, если вдруг и да, то это бывает…
Эсфирь засмеялась вовсе уж в голос, и Песса Израилевна выдохнула облегчённо. Она не то штобы и ханжа, но немножечко спокойней за дочку, когда та не виляет по жизни и судьбе, а идёт к своему счастью, как паровоз на всех парах по проложенным где надо рельсам!
Отсмеявшись, Фира развернулась на живот, положив ступни на подушки и подперев подбородок руками.
– Где бы она могла влюбиться, а? – задала девочка вопрос, глядя на мать, – Из ателье домой, из дома в ателье, и разве што синагога в шаббат, да иногда удаётся её прогуливать через кафе и парк, и совсем уж редко – к Гиляровским!
– Ой, доча… – отмахнулась женщина, мечтательно вспоминая што-то своё, – в вашем-то возрасте! Как там… пришла пора, она влюбилась[4]! Кто-то не слишком старый, встреченный случайно на улице, улыбнулся любезно, и вот она себе навоображала! А если этот кто-то шаромыжник, авнтюрист и вообще поц, который бросит потом Рахиль в интересном положении и с растерзанной моралью? Или ещё для нас хуже, если он через неё, и до нас! Скажешь, не можит быть да?!
– Расследование! – выдохнула Фира восторженно, соскучившаяся немножко по приключениям.
– Да? И как ты сибе это представляешь? – Песса Израилевна сделала большие скептические глаза и немножко помогла скепсису руками, – Девочка будит идти по улице, а мы с тобой красться сзаду с продырявленными для зрения газетами у лица?
– Надо будет записать! – отсмеявшись, сказала Фира, – Для Егора! Он говорил когда-то, шо хочет организовать небольшую киностудию, а это ведь готовый сценарий! Нет, мам! Мы просто зайдём в синагогу, где спросим ребе, а оттуда – пешком до ателье, заходя в каждый магазин, кафе и кондитерскую на её и нашем пути!
– Но за-ради поговорить придётся што-то покупать, – слабо возразила мать, сдаваясь под натиском дочиного надо и стройных рядов кондитерских изделий…
… в пользу бедной девочки! Сугубо!
– … и я такая, – негромко, но весьма эмоционально рассказывала Фира матери, идя по улице, – любезнейший Антип Меркурьевич, сударь мой, не знаете ли вы… а потом смотрю – знает! И краснеет! Та-ак мило…
– Антип? – переспрашивала мать, немного завидуя, шо в этом расследовании она явно не Холмс, и не факт даже шо и Ватсон!
– Ну! Модный такой, франт настоящий и мастер признанный, да и делец изрядный, недаром же Федул Иваныч доверил ему Дурбанский филиал! А та-ак застеснялся…
– Он же… Песса Израилевна сложила пальцы староверческим двоеперстием.
– А Егор? – возразила
А. С. Пушкин "Евгений Онегин".