Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом. Михаил ФишманЧитать онлайн книгу.
этом контексте всероссийский референдум 17 марта 1991 года о введении поста президента России воспринимался как еще один шаг к свободе. Немцов стал одним из примерно ста доверенных лиц Ельцина, когда тот пошел на выборы. Известный в народе депутат, уже добившийся выполнения как минимум двух своих предвыборных обещаний – городу Горькому было возвращено его историческое название Нижний Новгород, а сам город открыли для иностранцев, – Немцов теперь агитировал за Ельцина как кандидата в президенты. Сомнений в том, что Ельцин выборы выиграет, в команде Немцова не было. Исход выборов был ясен – вопрос был лишь в том, понадобится ли второй тур.
Удивительным образом, даже тогда, будучи российским депутатом и доверенным лицом Ельцина, Немцов еще не думал, что политика навсегда станет его призванием. Свой поход в политику он воспринимал как временный. Он продолжал преподавать и все еще видел свое будущее в науке. Он не лукавил и не кокетничал, когда в одном из интервью в мае 1991 года говорил: «Настал такой момент, что уже и наукой стало трудно заниматься. Сейчас наше будущее и наше судьба – они в политической жизни. Я надеюсь, что года через три-четыре и научная интеллигенция, и творческая отойдут от политики: будет возможность и им, и другим людям свободно трудиться, чтобы им никто не мешал. Наше присутствие в политике недолговечно – именно интеллигенции»[87].
Такое в это время было понимание жизни. У тех, кто занимался тогда политикой, не было ощущения, что это всерьез и надолго. «Казалось, [в политику] можно сходить и потом уйти», – вспоминал потом один из будущих соратников Немцова по правительству Александр Шохин[88]. В эти майские дни 1991 года ни Немцов, ни другие не подозревали, что через несколько месяцев Советский Союз перестанет существовать и их жизнь изменится навсегда.
Глава 3
Последняя битва. 1991
Первый президент
Парадоксальным образом, Горбачева в то время одновременно обвиняли и в диктаторских замашках, особенно после зимы 1991-го, и в слабости. Чаще в слабости. И Ельцин шел в президенты России на контрасте с нерешительностью Горбачева и всей союзной власти: Горбачев боится реформ – он, Ельцин, готов к ним; Горбачев лавирует и петляет – он, Ельцин, идет прямо вперед, к демократии. Идея, что президент страны должен быть сильным и решительным, вытекала из политического контекста, из самой борьбы между Ельциным и Горбачевым. «Главный парадокс России заключался в том, что ее государственная система давно брела сама собой, по большому счету ею никто не управлял, – напишет Ельцин в своих мемуарах. – По-настоящему властного лидера в России давно уже не было»[89]. Президент должен быть лидером, лидер должен быть сильным – эти истины в доказательствах не нуждались.
Ровно через год после того, как была принята Декларация о суверенитете РСФСР, Ельцин победил в первом туре президентских выборов и стал первым президентом России. Инаугурация была назначена на 10 июля. Торжественность
Молодой Немцов, интервью Нине Прибутковской, 31 мая 1991 года.
Авен П. О., Кох А. Р. Революция Гайдара. История реформ 90-х из первых рук (М.: «Альпина Паблишер», 2015), с. 125.
Ельцин Б. Н. Записки президента, с. 34.