Все, что мы когда-то любили. Мария МетлицкаяЧитать онлайн книгу.
пыталась застегнуть цепочку на шее. От неожиданности и волнения дрожали руки. Свекровь решила помочь и справилась моментально. Анна только успела вздрогнуть от прикосновения ее холодных, почти ледяных пальцев, хотя в комнате было сильно натоплено.
– Спасибо, – бормотала она, пятясь к двери, – большое спасибо, но правда, не стоило…
Эстер молча махнула рукой.
Выйдя в коридор, Анна прислонилась к стене. «Как гулко бьется сердце! Неужели я так сильно ее боюсь? Какая глупость. Она не обижает меня, не лезет в мою жизнь, не поучает, не вредничает и не делает замечаний. Но почему мне так неуютно находиться рядом с ней? Ведь она просто несчастная женщина. Добрая и несчастная, и ее можно только жалеть». Подаренную цепочку с подвеской голубиной крови Анна никогда не снимала. Сорвала ее в самый страшный день своей жизни. Самый страшный. Хотя страшных дней было немало… Сорвала с диким, душераздирающим криком, навсегда перестав верить в талисманы, магическую силу, приметы и чудеса. Куда зашвырнула, не помнила, кажется, в угол, за диван, в общем, с глаз долой. И что интересно – спустя год, когда она наконец решила заняться генеральной уборкой и отодвинула тот самый диван и освободила все углы, цепочки с подвеской нигде не было. Как испарилась.
«Ну и славно, – подумала Анна. – Нет – и отлично».
Не читалось. Странное дело – книги всегда выручали. А сегодня все мимо строк. Ей показалось, что в номере душно. Анна встала, отдернула шторы и открыла балконную дверь. На улице было свежо. Чистый прохладный вечерний воздух спускался с Карпатских гор. Анна вышла на балкон, и тут хлынул дождь, короткий и бурный, воздух после него стал еще слаще, еще ароматнее.
Стало зябко, но она все стояла, не в силах уйти.
Окончательно замерзнув, вернулась в номер и включила чайник – не дай бог заболеть. С кружкой чая она улеглась в кровать, осторожно сделала большой глоток и в блаженстве закрыла глаза. И в эту минуту раздался звонок.
Ну конечно, это был Марек!
– Как ты? Я тебя не разбудил? – смущенно спросил он. – Знаешь, мне что-то тревожно. Умотал я тебя, эгоист. Мне-то что, ты знаешь, я хожу километрами. А у тебя нога… Прости меня, а? – жалобно бормотал он, повторяя: – Эгоист, да, признаю. Но ты тоже хороша – могла бы остановить меня, сказать, что тебе тяжело.
– Мне не было тяжело, мне было прекрасно. Да и потом, все врачи говорят, что надо ходить. Двигаться. А ты меня знаешь – я лучше с книжкой и на диване. Ленивая стала… Стыдно, а потом думаю: а что, не имею права? Когда, как не в старости, правда? Тем более что забот у меня не осталось, – вздохнула она. – Почти не осталось. Только сад. Но разве это забота? Это счастье и удовольствие. А вообще тут, в тишине, я философствую. И знаешь, что пришло в мою дырявую голову? В одиночестве много прелестей! Нет, правда! И оно меня совсем не тяготит. Ты не знаешь и поэтому не спорь! Во-первых, тишина. А ты знаешь, как люблю тишину. Во-вторых, все время – мое, не надо думать о домашних делах. Поверь, за всю женскую жизнь они ужасно надоедают! Как вспомню вечные мысли: что на