Уроды. Гектор ШульцЧитать онлайн книгу.
каждый раз выдумывал все новые и новые способы чморения лохов. Мне повезло. Увидев меня пару раз с Толиком-спортсменом, Зяба и Кот доложили об этом Дэну, и тот поступил на удивление логично. Меня избивали крайне редко до десятого класса, да и над вещами особо не издевались, предпочитая месить тех, в ком были уверены, что те рта не раскроют. Как раз в девятом классе и случилось событие, заставившее меня люто возненавидеть старшаков. Раньше я даже пытался их оправдывать: насрать учителю в стол, избить кого-то – типичные подростковые заморочки. Но в тот раз уроды хватили лишка.
Все началось как обычно. На длинной перемене после пятого урока Кот выцепил меня, Шпилевского и Щенкова, после чего, мотнув головой, велел следовать за ним. Мы пошли, потому что выбора не было. Только Лёнька почему-то бледнел и еле-еле перебирал ноги, словно знал, куда идет. Щенков его подъебывал, пока я не пихнул его локтем в бок. На меня Щенков не залупался, знал, что я могу переебать. Шпилевский же никому и никогда не давал отпора. В тот день тоже промолчал.
Мы зашли в туалет, куда набилось дохуя народу: были и наши старшаки, и парочка с других классов, и какие-то мутные новенькие, которых я не видел. Охраны у нас тогда в школе не было, поэтому любой мог зайти с улицы и пошляться по школе. Неудивительно, что многие приводили своих друзей, а те своих друзей, чтобы спокойно покурить в туалете, выпить или просто над кем-нибудь поглумиться.
– Вот скажи, Шпилевский, – вдруг спросил Глаза, сидящий на подоконнике и вертящий в руках свои ебучие четки, – ты кто по жизни?
– Не ссы! – залились шакалами те, кого я не знал. – Пацан должен отвечать, когда ему уважаемые люди вопрос задают.
Я пропустил момент, когда Глаза стал уважаемым человеком. Как по мне, отвратнее уебка еще поискать надо. Но я промолчал. Скажи хоть слово, и отхуярят. Это я уяснил давно и сразу, поэтому крайне редко высовывался.
– Кто ты по жизни, Шпилевский? Чмо? Фраер? Может, вор?
Весь туалет заржал в едином порыве, а Кот даже слезящиеся глаза утер. Щенков тоже посмеялся. Он давно научился подстраиваться под обстоятельства, в отличие от нас. Но тут Шпилевский второй раз в жизни переборол свой страх. Нет, плеваться он не стал и нахуй Глаза с шайкой пришлых тоже не послал. Просто ответил, как его и спрашивали. – Ну, кто ты по жизни?
– Ч-человек, – заикаясь, ответил Шпилевский, заставив Глаза вытаращить свои глаза так сильно, что я невольно подумал, что они ебнутся на пол и на них кто-нибудь наступит.
– Человек, бля? – переспросил Глаза, и в его голосе больше не было смеха. – Не, Шпилевский. Человек – это звучит гордо. А ты позволил насрать себе в чемодан и обоссался, когда Кот тебя отпиздил.
– Я… ч-человек, – снова повторил Лёнька. В этот раз его черные глаза упрямо вспыхнули, заставив меня тихо вздохнуть. – Т-такой же, к-ак вы…
– Слыхали, пацаны? – заржал Кот, обращаясь к пришлым. – Типа, чмом нас называет, как он сам.
– Не, это зашквар. Уважаемых людей в обиженных