Уроды. Гектор ШульцЧитать онлайн книгу.
ей и, подхватив шатающегося Шпилевского под руку, вышел из класса.
Лёнька жил в двух дворах от меня, и наши старшаки частенько месились с его старшаками. Но сейчас нарваться на них было маловероятно, поэтому я не торопился. Шпилевский шел рядом, как покорный ягненок. Иногда я говорил ему, что мол «стой, дорога» или «поворачиваем». Он шел молча, бледный и униженный.
Поравнявшись с Колодцем, я попросил Лёньку подождать и метнулся к Мафоновской нычке, о которой знал каждый из моего двора. Отодвинув кирпич и обнаружившуюся под ним ржавую металлическую пластинку, я вытащил из ямки пачку красного «Бонда». Затем, выудив сигарету, неловко её подкурил и, закашлявшись, отправился к Шпилевскому, который замер на месте и, казалось, так и не пошевелился. Это была моя первая сигарета, и принесла она не расслабление, а тошноту и вкус говна во рту.
Я честно её выкурил почти до фильтра. Стрельнул окурком в сторону мусорки около дома Шпилевского и, взяв Лёньку под руку, завел в подъезд.
Его подъезд был похож на мой. Те же надписи на стенах, где кто кого ебет и кто у кого сосёт. Вплавленные в побелку горелые спички на потолке и пол в застывших харчках. На подоконнике сиротливо валяется пакет с засохшим клеем. Все, как и у всех.
Лёнька заговорил только на своей площадке, когда я потормошил его за плечо и указал рукой на дверь в ответ на бессмысленный вопрос в глазах Шпилевского. Он повернулся ко мне, тихонько, но очень тяжело вздохнул, поднял на меня свои черные глаза и спросил:
– За что?
– Не знаю, – так же коротко ответил я и пожал плечами. Я и правда не знал ответа на этот вопрос. Я не понимал, какой кайф в том, чтобы унижать тех, кто слабее. Зачем калечить человека морально? Что им это даст? Я не знал.
– Я же ч-человек, – заикаясь, бросил Лёнька, и его лицо снова сморщилось. Только теперь он беззвучно плакал, а я стоял рядом, положив руку ему на плечо. И молчал. Потому что слова тут были бы лишними. Это понимал и он, и я.
Утром в школу пришел привычный Шпилевский. Голова опущена, руки крепко сжимают несчастный портфель, а вчерашний грязный свитер снова чист, как и всегда. Лёнька, проходя мимо меня, метнул в мою сторону осторожный взгляд и еле заметно улыбнулся. Так он говорил спасибо. И его «спасибо» хоть немного уменьшило тяжесть на моей душе.
Глава пятая. Алёнка, книги и бутерброды.
С Алёнкой Огурцовой до восьмого класса я почти не общался. Меня чморили, её чморили, поэтому все ограничивалось стандартными «привет-пока» и списыванием на контрольных. Однако в восьмом классе мы впервые начали общаться на темы, отличные от учебы и всей связанной с ней хуйни.
В восьмом классе я сломал палец на уроке физкультуры. Неудачно затормозил и влетел на полной скорости в металлические лестницы на стадионе, выставив вперед руки. Повезло, что сломался только указательный палец на левой руке. Поэтому я спокойно посещал остальные уроки, а вот на физкультуре частенько сидел в дальнем углу стадиона, если было тепло, или уходил домой, когда занятия переносили в спортзал.
Но