Желание. Трейси ВульфЧитать онлайн книгу.
и на спор предложила мне надеть его. В других обстоятельствах я бы не рискнула этого сделать, но она обвинила меня в том, что я косная, что я застряла в своей зоне комфорта и что я трусиха.
– Помнишь, лиловый со стрингами? Он был очень… – Он рисует в воздухе два крохотных треугольника. – Геометричным.
Он дразнит меня, и я это понимаю, но в его глазах виден не только смех. В них есть что-то темное, что-то опасное, в их глубинах таится едва различимая страсть.
Я облизываю внезапно пересохшие губы и с трудом выдавливаю из себя слова, несмотря на ком в горле:
– Я в самом деле рассказала тебе все, да?
Он поднимает бровь.
– Как я вообще могу знать ответ на этот вопрос?
Он прав, но я зашла уже слишком далеко, чтобы это признать.
– Если ты видел тот купальник, то ты видел и…
Больше он ничего не говорит и уж точно не спешит удовлетворить мое любопытство. Не знаю, что это: одолжение или просто еще один способ помучить меня. Потому что теперь в его глазах уже явно читается пыл, и у меня вдруг возникает такое чувство, будто моя кровь одновременно и стынет и кипит. Я не знаю, что мне делать, что говорить – возможно, на несколько секунд я даже забываю дышать, – но затем Хадсон моргает, и страсть гаснет в его глазах так же быстро, как вспыхнула. Так быстро, что я начинаю сомневаться – может, мне это только померещилось?
Особенно когда он самодовольно улыбается и говорит:
– Не беспокойся, Грейс. Я уверен, что у тебя еще осталось множество секретов.
– А вот я не так уж в этом уверена. – Я заставляю себя изобразить на лице самодовольную ухмылку. – Что весьма хреново, поскольку, насколько я помню, я никогда не видела тебя ни в чем, кроме этих твоих тряпок от «Армани», с помощью которых ты защищаешь себя. – Я небрежно машу рукой, показывая на его рубашку и брюки.
Он опускает взгляд, смотрит на себя и спрашивает:
– А что, по-твоему, не так с моей одеждой?
– Да нет, все так, – отвечаю я, и так оно и есть, потому что никто – никто от слова совсем – не выглядит в брюках от «Армани» более сексуально, чем этот вампир, стоящий передо мной. Правда, ему я этого не скажу. Он и так слишком много о себе воображает. К тому же признать это было бы равносильно тому, чтобы сделать поворот куда-то, куда я, быть может, и не хочу, невзирая ни на какие узы сопряжения.
Его глаза грозно щурятся.
– Знаешь, ты можешь говорить это сколько угодно, но выражение на твоем лице говорит о чем-то совсем, совсем другом.
– Да ну? – Теперь уже я поднимаю бровь, подавшись к нему немного ближе. – О чем именно оно говорит?
Поначалу мне кажется, что он не ответит. Но затем я вижу, как что-то внутри него меняется. Вижу, как что-то в нем растворяется, пока осторожность, которой он, как щитом, заслонялся все последние недели, не уступает место такому безрассудству, которого я от него не ожидала.
– Оно говорит, что что бы ни происходило между нами те четыре месяца, это не имеет значения. Оно говорит, что ты всегда будешь хотеть Джексона.