Жизнь как песТня, или Всё через Жё. Илья Львович ОлейниковЧитать онлайн книгу.
комнаты, совсем уже слабо, доносились отголоски маминых проклятий по этому безрадостному поводу, но мне было уже все равно. Я был на У-ЛИ-ЦЕ!
Улица в маленьком провинциальном городе – совсем не то, что улица в Москве или, скажем, в Петербурге. Провинциальная улица – это что-то до болезненности въедливое. Въедливое и знакомое от камня мостовой до выбитого зуба в уже и без того выщербленном рту постоянно пьяного дворника Жоры. Провинциальная улица – это нечто огромное, как сам мир, и интимное, как блудливая мысль о первой, еще не состоявшейся женщине. Сам воздух этой улицы был какой-то необычный, не имевший ничего общего с воздухом соседней улицы, потому что воздух соседней улицы был воздухом именно соседней улицы, а не нашей.
Улица в первую очередь манила меня футболом. Футбол я любил фанатически. Зеленый газон, свисток судьи, предвещающий начало матча, мяч, трепещущий в сетке, – все это возбуждало меня, как возбуждает алкоголика недопитая бутылка.
Однажды я встретил на улице знаменитого защитника Володю Ларина. Володю Ларина весь город носил на руках, а его именем одинаково бредили как взрослые дяди, так и безусые пацаны. От волнения у меня пересохло в горле. Мне очень хотелось, чтобы Ларин сказал хоть что-нибудь. Именно мне сказал. Во что бы то ни стало. Ларин стремительно приближался. В башке грохотал сумасшедший разладившийся оркестр, и, когда мы наконец поравнялись с Лариным, я испуганно выдохнул:
– Который час?
– Пошел на хер, – ответил Ларин, даже не повернув в мою сторону свою красивую, аккуратную брюнетную голову.
Два чувства боролись во мне. Первое говорило: «Ну вот ты и добился. Он с тобой поговорил. Ну и чудненько». «Чё чудненько? – возмущалось второе. – Тебя послали, а ты: „чудненько!“»
И все-таки тщеславие взяло верх. И, повстречав одноклассника, я небрежно заметил:
– А меня сейчас Ларин на хер послал.
– Да ну?! – не поверил тот. – Поклянись!
– Чтоб мне сдохнуть! – поклялся я.
Весь следующий день я был героем школы. Только и было разговоров: «Ты слышал, вчера Ларин Илюху на хер послал!» И даже не знавшие меня шестиклассники уважительно показывали на меня пальцем и говорили:
– Вот идет тот самый чувак, которого Ларин на хер послал.
Я был польщен повышенным вниманием к моей персоне. Не скрою: это приятно волновало.
…Итак, футбол. Я мог гонять мяч часами, сутками и даже неделями. Мне было совершенно все равно, где и с кем – мне был важен сам процесс играния.
Отец мой любил футбол никак не меньше. В футболе ему не нравилось одно – видеть, как я себя в нем сжигаю. Во всяком случае, так ему казалось.
– Что ты носишься, как какой-то самашедший? Тебе что, больше нечего делать? – возмущался он. – Так пойди и стукнись головой об стенку. Стенке будет приятно, можешь не сомневаться.
Я не обращал на эти прозрачные намеки никакого внимания. А зря.
…Играли мы как-то «контора на контору». Так это у нас называлось. Мяч у меня в ногах. Я ощущаю его каждым нервом своего полуистлевшего