Севастопольская хроника. Петр СажинЧитать онлайн книгу.
не так, как «нужно».
Может быть, кто-нибудь был несказанно рад, что его забрили на флот: «Там ему мозги вправят, там из него человека сделают!»
Все-таки интересное дело, думал я, глядя на то, как постепенно пустел пляж, – охотникам за солнцем или надоело лежать тут, или, как говорится, солнце уже не клевало, – мы ругаем молодежь, ворчим на нее, тычем носом то в одно, то в другое, а что же она? Что сама молодежь?
Она – это солдаты, которые стоят на защите государства.
Она – это промышленные рабочие.
Молодежь водит самолеты, поезда, корабли.
Молодежь – это строители, рабочие науки, открыватели, землепроходцы.
Молодежь добывает золото в мерзлотных землях Чукотки и в жарких пустынях Средней Азии и то золото, что венчает искусство на международных конкурсах.
Я понимаю, что не надо забывать о том, что ко всем победам готовим молодежь мы, занудные наставники, педагоги, командиры и отцы. Но это, как говорят в армии, нам «положено». Не положено лишь злоупотреблять своей властью возраста и опыта.
Однако кто же он, этот безногий? И где, при каких обстоятельствах, говоря следственным языком, он остался без обеих ног? Кто он и что представляет из себя сейчас?
С виду он совсем не похож на тех братишек, которые после несчастья пошли по линии наименьшего сопротивления.
Подкатит такой несчастненький к бойкому, людному месту – и бац заношенную мичманку на асфальт и ну гнусавить. Соберет на чекушку, ссыплет «выручку» в карман, и айда к Коле или к Марусе, где его знают как облупленного… Нет! Этот не похож на забулдыгу! В нем каждый сантиметр кожи наполнен гордым матросским духом; он скорее умрет, чем решится кинуть шапку на асфальт!
Но кто же он?
Вчера я долго и напрасно ждал его на набережной. Несколько раз вставал со скамейки и собирался уходить в гостиницу. И не ушел лишь потому, что во мне еще жила надежда, а потом и погода изменилась.
Когда я пришел из фондового отдела Музея Черноморского флота, море было блеклое и смиренное с виду, как старый монах, наложивший на себя тяжкую схиму. И небо совсем не по меридиану.
Я был уже готов уйти в гостиницу, но тут на скамейку подсел мужчина отставного возраста, морщинистый, жилистый, с горбатым носом, впалыми щеками, слегка порезанными в бритье. Он со смаком курил и выпускал через ноздри дым. Это было интересно. Но еще более интересной оказалась девочка лет пяти, которую он посадил на колени. Она непрерывно лепетала и была до неправдоподобия похожа на ту мордочку, которую рисуют на обертках детского шоколада: белые, как лен, пышные волосы, красные щечки, вишневые губки и глаза – две смородинки.
Она спрашивала мужчину о фантастических вещах.
– Деда, деда, – тараторила она, – а ветер спит?
– Совершеннейшая чепуха! – низким, с прохрипом голосом курильщика отвечал дед. – Конечно нет!
– А море?
– И море не спит.
– А почему?
– Потому что море – это море!
Болтая ножонками, она настойчиво хотела узнать,