Музей. В. М. ЛомовЧитать онлайн книгу.
наизусть шпарит. Как «Отче наш».
Салтыков безучастно отнесся к его сообщению, изучил паспорт и протянул мне бланк типового договора. Кинул ручку. Взглянул на часы.
– У меня десять минут.
Я заполнил бланк, поставил подпись. Салтыков посмотрел и тоже расписался.
– А что там за пункт такой? – спросил я. – Третий, кажется. «После месячного испытательного срока договор пролонгируется при обоюдном согласии администрации музея и работника».
– Да, это третий пункт, – ответил зам, приглядываясь ко мне. – Не больны?
«Они тут в космос готовят, что ли», – подумал я.
Он постоял, подумал, шевеля губами, сказал:
– Вова Сергеич, расскажи тут ему… Рукавицы не забудь.
А потом обратился ко мне:
– Я зам. А Вова Сергеич мой пом, – и ушел.
Помзам Вова выдал рукавицы и повел меня по комнатам и залам. Привел куда-то.
– Вот тут будешь трудиться до обеда, – сказал он. – Науки, понятно, не много, но работа – сплошной кайф. Бери больше, тащи дальше. Из пункта А в пункт Б. Отсюда туда.
Пункт А был завален какими-то коробками. Я стал носить их в пункт Б. Основное правило несуна: если сегодня из пункта А всё перетащить в пункт Б, завтра будет что тащить из пункта Б домой. Если, конечно, есть дом.
Часам к двенадцати я справился с заданием. Вова Сергеич остался доволен.
– Завтра у нас выходной, – сказал он. – Крыша как?
Я похлопал себя по макушке.
– Да пока на месте.
– Жить, спрашиваю, где будешь? Дом есть?
– Где я, там и дом, – я на всякий случай о домике (три на четыре, с верандой, на сорок восьмой версте) умолчал.
– Прям как улитка.
Помзам задумался, погладил свою гладкую макушку. Глянул на ладонь, понюхал.
– Ладно, покумекаем ближе к вечеру. Обедать где намерен? Как выйдешь, в первый переулок свернешь, там павильон…
– Знаю.
– Так ты в него не заходи. Там всё было свежее в прошлом году. И наверняка попадешь в перерыв.
– Технический.
– Да? Не замечал. Пройдешь полсотни метров, в подвале магазинчик с ненашим названием. Купи там чего-нибудь, а чай и сахар в тумбочке возьмешь. На макушке ничего нет? – он наклонил лысину.
– Ничего.
– Да? Ладно, ступай. Будь добр, купи «Спид-Инфо» и «МК», – он протянул мне деньги. – Своих нет? Вернешь потом.
Был ослепительно ясный день. Я поймал себя на том, что впервые за этот год любуюсь ничем, просто воздухом, травой, деревьями, прохожими. Сломанные ветки за день распушились, воробьи выклевывали из пуха семена. Надо же, ветки погибли, а жизнь из них так и прет.
Хорошо, благодаря Вове сэкономил сегодня на обеде.
Магазинчик и точно назывался не по-нашему: Chéreamie. Когда я вижу заведение с вывеской на казахском языке, я знаю: там хозяева казахи. Когда на корейском – корейцы. Но когда я вижу «Милый друг» на французском, я не уверен, что хозяева там французы. Я ткнул пальцем на весы, где вместо четырехсот было триста тридцать грамм, и спросил, в чем истина, продавщица