Выбор. Путь исцеления. Светлана КрутскаяЧитать онлайн книгу.
для госпитализации. В государственных медучреждениях до сих пор практикуют взятие крови из пальца – кошмар наяву из моего детства. Не знаю, чем руководствовалась женщина, осуществлявшая процедуру: то ли она испытывала ярое желание проколоть палец наверняка, то ли мой бледный вид ввёл её в заблуждение, но ярко-красный фонтан мигом забрызгал весь кабинет. Наши лица, одежда, мебель – всё было сплошь покрыто мелкими капельками, будто кто-то прыснул на нас из распылителя краской. Я удивилась хладнокровию медсестры: сунув мне дополнительный кусочек ваты, она отрапортовала, что зеркало висит на противоположной стене и что стереть капли своей крови с лица я могу у него, – и вдруг подумала о том, почему её не интересует, инфицирована ли я ВИЧ или гепатитом, потому как в таком случае прогнозы для неё были бы весьма неблагоприятны.
После сдачи всех необходимых анализов мы с Вадимом поехали покупать мне пижаму для предстоящих госпитализаций. Знаете, очень хочется, чтобы хоть что-то связывало тебя с домом, напоминало о нормальной жизни, когда ты находишься в стенах, где нормы жизни совсем другие. С тех выходных Вадим больше не уезжал ночевать домой. Каждый день после работы он возвращался ко мне, в нашу действительность, которая, как теперь казалось, всегда такой и была: семейной, умиротворённой.
Я старалась приготовить ужин к его приходу, а он звонил из магазина и спрашивал, что нужно купить. Мы не притирались, не спорили по бытовым вопросам. Складывалось ощущение, что мы живём вместе уже… всегда. Я не знала, чем это объяснить: тем, что мы ровесники и воспитывались в одинаковых условиях, или тем, что имели схожий взгляд на мир и одинаковые ценности. Факт остаётся фактом – нам было хорошо. Насколько могло быть хорошо в подобных обстоятельствах.
Когда я задумывалась об этом, меня начинала пугать ситуация, в которой развивались наши отношения. Обнимая Вадима вечером, утыкаясь носом в его грудь, иногда я думала о том, что тащу его в пропасть вместе с собой. Я неизящно, тяжёлым и горьким камнем, срываюсь в эту бездонную яму сама и утаскиваю его, не давая шанса взлететь.
Однажды я решилась поделиться с Вадимом своими ощущениями, но он резко оборвал:
– Ты знаешь: это мой выбор. Я действительно могу уйти, но не хочу. И я не хочу, чтобы ты думала об этом. Прошу, будь спокойна и знай, что ты можешь на меня положиться.
Он сказал это с такой внутренней силой, с таким напором, что я отступила и не стала возражать. Отступила и положилась на него, как он и велел. У меня уже не оставалось сил сопротивляться, но внутри было очень страшно – страшно от того, что он поймёт, какая я на самом деле, насколько я недостойна любви. Периодически на поверхность всплывали слова мамы, которые она произнесла кому-то (уже и не помню кому) в моём присутствии: «Конечно, ушёл! А кому нужна больная жена? Никогда нельзя показывать, что ты болеешь! Никогда!»
А что я? Я даже не жена, да и человек… ну так…