Последний Иерусалимский дневник. Игорь ГуберманЧитать онлайн книгу.

      Бог явно длит моё существование,

      надеясь, что к исходу утлых дней

      я всё же сочиню повествование

      о жизни неприкаянной моей.

      По жизни случаются дни,

      когда уже ясно с утра,

      что мрачными будут они,

      и будет тоски до хера.

      Теперь я тихий долгожитель:

      забыв былые приключения,

      я лишь сочувствующий зритель

      земного умопомрачения.

      Со счастьем очень тесно я знаком:

      живу я у жены под каблуком.

      Старость – это горечь угасания

      и с ветвей душевных листопад,

      и окрестной жизни прикасание

      часто раздражает невпопад.

      Бог аккуратно близких всех выкашивал,

      а я пока остался срок тянуть…

      Сегодня поминал я брата старшего.

      Кого ещё успею помянуть?

      Похоже на дыхание чумы

      течёт заразы паводок шальной,

      так сильно вирус вывихнул умы,

      что станет жизнь совсем теперь иной.

      Ночью дух податлив чуду,

      всё загадочно на свете,

      лунный свет рассеян всюду,

      как евреи по планете.

      Мир хотя устроен не без блядства,

      но повсюду веет благодать,

      многому пристойно удивляться,

      ничего не стоит осуждать.

      Не известна конечная дата

      у таких же, как я, долгожителей,

      но теперь я живу бородато

      и к себе отношусь уважительней.

      Хвалю кровать я кстати и некстати:

      когда-то я на ней любил жену,

      а главное – на этой же кровати

      когда-нибудь я ноги протяну.

      Отменный был бы я еврей,

      весьма трудолюбивый,

      но жаль – на дне души моей

      живёт подлец ленивый.

      Прохиндей, вымогатель, пройдоха,

      слепок желчи, ума и гавна,

      рад любому сказать, что эпоха

      удручающе ложью полна.

      Я людей нисколько не сужу —

      так уж мы устроены, наверно,

      я лишь огорчительно гляжу,

      как ползёт на мир густая скверна.

      Пускай