Зона Комфорта. Михаил МакаровЧитать онлайн книгу.
я радушно. – Де… девяточки, а?
Женщина, покачиваясь, долго прикуривала от Лёвиной сигареты.
Она была тоже изрядно вдетая, на одной орбите с нами. Я стал ловить её за руку, с третьей попытки мне это удалось. Усадил на колени. Она оказалась мягкой и тяжёлой, приторно пахла парфюмерией. Без расшаркиваний и реверансов, как учил в когда-то читанном мною газетном интервью народный артист СССР Николай Рыбников, я полез ей под юбку, преодолевая символическое сопротивление. Легко нырнул под слабую резинку трусов, утвердился на заветном плацдарме…
Отвалившись после затяжного поцелуя, женщина неуверенно сообщила, тыкаясь мне в щеку мокрыми губами:
– Меня дома муж ждет…
– Подождёт, – отмахнулся я, – дело молодое.
Гвардии финансист Скворцов, проявляя врождённую деликатность, схоронился за детской горкой.
…Я до хруста стискиваю зубы. Вспоминать дальше ночные похождения невозможно без риска сойти с ума от стыда. Я хочу одного – найти глубокую нору под корягой и забиться в неё. Никого не видеть… никогда… Или – на необитаемый остров… Только чтоб безо всяких там Пятниц.
На какой-то (короткий или напротив, долгий отрезок времени) я забываюсь остатками пьяного сна. В нём меня грызет за ногу, за левую, злобная грязная дворняга. Я вырываюсь из страшного полубреда-полугаллюционации с выскакивающим сердцем и пересохшей, как пустыня Гоби, глоткой…
Над собой я вижу склоненные ветки, пробивающийся сквозь них рассеянный солнечный свет. Неподалёку невидимая высвистывает пичуга – двумя коленами, неразнообразно.
Ч-черт, так я окуклился на улице? В центре города, прямо в «железном садике»? Сколько времени сейчас? Белый день?
Я сел рывком. Трусливо вжав в плечи голову, стал озираться по сторонам. Такого конфуза со мной еще не случалось. Похоже, я переместился на новую ступеньку своего падения.
Кто встал на наклонную плоскость, тот будет катиться.
Какой мудрец придумал сие непреложное правило?
Но это был вовсе никакой не «железный садик». И вообще я находился за городом. Сзади меня сплошной стеной стоял лес, а впереди, сколько видно, до горизонта – поле со стелющейся под ветром рожью. Или пшеницей. Разница в данном случае абсолютно непринципиальна.
Место незнакомое. Куда меня с кривых глаз занесло?
Я сосредоточился, вернее, тупо напрягся. И ничего не вспомнил. Наверное, ночью я поймал тачку. Чтобы закатиться с барышней к себе в общагу. Не мог же я любить её на улице? Хотя, почему не мог? Дело-то молодое. А может, вместо общаги укатил невесть куда? К корешку университетскому Коле в Иваново велел водиле мчаться? По местам былых сражений… Такое случалось раньше.
Не помню. Хоть убей, не помню как было.
Левую ногу, покусанную дворнягой, оказывается, я отлежал во сне. Онемела ноженька моя бедная, сотни быстрых колких иголочек по ней забегали.
Я встал и, прихрамывая, отошел на пару шагов от своего лежбища. Нетерпеливо рассупонился, вырывая пуговицы из тугих проранок.
Облегчение пришло бесконечное и упоительное.