И опять Пожарский. Андрей ШоппертЧитать онлайн книгу.
стрелец его десятка. Казаки всю жизнь воевали, а стрельцы или город патрулировали, или на стенах мёрзли. Хорошо хоть стрелять их иногда учили.
А ещё видел Шустов, как Пожарский относится к своим стрельцам. Вчера налетел из Нижнего Новгорода воевода-князь Василий Матвеевич Бутурлин. Он выстроил стрельцов и с ходу стал кричать на них и всякими поносными словами поносить. Те же, считая себя героями, – вон, две какие разбойничьи шайки истребили, – стояли и только глазами хлопали.
Тут к ним и подошёл княжич.
– Здрав будь, Василий Матвеевич. – Пётр ему в пояс поклонился.
– А ты, отрок, и будешь сыном Дмитрия Михайловича Пожарского? – Князь мотнул головой, и непонятно было, то ли это поклон, то ли он дух просто перевёл.
– Я, воевода. В чем же вина этих стрельцов, что ты на них кричишь и всячески поносишь?
– А не твоего это ума дело, княжич.
– Князь, у тебя много врагов в Москве: и Колычевы, и Милославские, и Голицыны. Неужели ты хочешь, чтобы твоими врагами стали ещё и Пожарские с Романовыми? Зачем тебе это надо? Я как раз грамотки государю и отцу сейчас составляю, хочу написать, что радением воеводы в Нижегородской губернии спокойствие и благолепие. Или мне надо написать, что на всём Владимирском тракте на меня нападали тати да разбойники, коих развелось, по нерадению некоторых царёвых слуг, великое множество, и что те тати чуть меня жизни не лишили? – Пётр говорил очень медленно и с радушной улыбкой на губах.
Десятник слушал эту перепалку и смотрел на Бутурлина. В одно мгновение из красного, распалённого своим же криком грозного воеводы тот превратился в бледного, с выпученными глазами рябого мужика, побитого хозяином за нерадение. Княжич закончил говорить и спокойно смотрел в глаза воеводе. Были они примерно одного роста, и княжич даже специально подошёл поближе, чтобы взгляд этот был в упор. И воевода не выдержал игры в гляделки. Он упал на колени и заскулил.
– Прости меня, глупого, Пётр Дмитриевич! Язык себе вырву! Бес гордыни попутал! – Князь склонил голову.
– Ну, что ты, Василий Матвеевич, встань немедленно. Эти стрельцы мне жизнь спасли, и не раз. Потому и вступился за них. Может, на них какая вина есть? Ты мне скажи, и разберём вместе.
– Пенял я им, что не привезли они живым атамана казацкого, вора Ивашку Сокола для отправки в Москву на суд и казнь прилюдную, – всё ещё оправдывающимся голосом произнёс Бутурлин.
– Ну, вот и выяснилось всё. Был разбойник Ивашка сильно ранен при пленении. Не пережил бы он дальней дороги. При мне и помер. Я же тело его приказал сжечь, так как недостоин он христианского погребения. – Пожарский продолжал стоять прямо напротив князя вплотную и, чтобы тот не отошёл, придерживал его за рукав.
– Правильно ты поступил, Пётр Дмитриевич. Разумен, я смотрю, ты не по годам, весь в батюшку. Многие ему, заступнику земли русской, лета.
– Пройдём же, боярин, в мою избёнку, выпьешь чарку мёда с дороги, и поговорим там