Буровая. Елизавета СагироваЧитать онлайн книгу.
безопаснее идти втроём, чем вдвоём.
Так нас и стало трое.
2019 г.
– А Машка никуда и не уезжала, – сказала мне в трубку взрослая Полинка, и я не удивилась.
Действительно, с чего было ожидать что Машка покинет Руду? Она и в свои двенадцать лет уже была изрядная кокетка, наверняка рано выскочила замуж и где родилась, там и пригодилась.
– Ты с ней об этом уже говорила?
– Не я. Она сама со мной заговорила ещё тогда, когда пропала вторая за год девочка.
– У Машки тоже есть дочь?
– Нет. У неё сын. Взрослый уже. Она в семнадцать лет родила.
Чего и следовало ожидать.
– И что она тебе сказала?
– То же самое сказала, что и я тебе говорю. Но её проклятие уже настигло. Сына посадили. За педофилию. Видишь как всё одно к одному?
Я снова посмотрела за окно. Облако, недавно закрывшее солнце, никуда не делось – оно разрослось, расплылось на полнеба и теперь затягивало его рваной грязно-белой шкурой. На море появились волны, украшенные такими же грязно-белым гребешками.
Я криво усмехнулась в трубку.
– Ну, значит мне проклятие не грозит – у меня детей нет.
– Так может быть это и есть твоё проклятие?
О, ну конечно! А я уже почти забыла как в России реагируют на бездетных женщин! Почему в этой стране никогда ни черта не меняется?
– Это не проклятие, Полечка, это благословение. Роди я в своё время детей, на Лазурном берегу сейчас задницу бы не грела, книжки бы не писала. Не было бы у меня на это ни времени, ни сил.
– А зато… – начала было Полинка и я вся подобралась, готовая отражать неизменные стаканы воды, женские предназначения, продолжения рода, смыслы жизни, пустоцветы, мужик-бросит, мужик-стухнет, мужик-сдохнет…
Но подруга осеклась на полуслове и продолжила уже другим тоном, просительным.
– Я рада, что ты счастлива и без детей, но можешь сделать это ради нас? Ради наших детей? Ради моей дочери и Машкиного сына?
– А ему-то чем мой приезд поможет? – я просто оттягивала время, но получила ответ.
– Машка говорит, что он не виноват. Что это из-за пропавших девочек у нас сейчас везде видят педофилов и маньяков. Что ещё можно всё оспорить и его оправдать, если найти настоящего преступника.
– Ну вот пусть и займется этим! Я-то здесь при чём?
– Ты знаешь, при чём! – голос Полинки стал жёстким и непримиримым, таким, каким я помнила его со времён детства, – Хорош вертеться! Просто ответь уже, нам тебя ждать? Приедешь или нет?
Я снова ткнула пальцем в переносицу, на которой давным-давно не бывало никаких очков кроме солнцезащитных. Качественных, дорогих солнцезащитных очков, которые не сползали на кончик носа и не требовали ежеминутной поправки, в отличие от тех, что я носила в свои двенадцать лет. Я вдруг почему-то очень ясно вспомнила те очки с толстыми «минусовыми» стёклами, пластмассовой