Буровая. Елизавета СагироваЧитать онлайн книгу.
год и скольких из них так никогда и не находят? Тем более девочки – они всегда первая мишень для всяких мерзавцев. А их полно!
– Девочки здесь пропадали всегда, – перебила меня Полинка, – По одной в несколько лет. Но такого чтобы три за полтора года – ещё не было. Это нужно остановить. Давно пора было остановить, ты и сама всё понимаешь, разве нет?
– Понимаю! – почти крикнула я, – Но это дело полиции – расследовать исчезновения детей. Я здесь ничем не могу помочь.
Снова смешок, на этот раз кажется презрительный.
– А ты не изменилась. Всегда была трусливой размазнёй. По деревьям лазить боялась, на лошадей садиться боялась, на лодке кататься боялась. Я помню. И как ни разу даже не приехала после того как… может, пора это изменить хотя бы ради себя?
Показалось, что у меня потемнело в глазах, но на самом деле это просто облако набежало на солнце, сделав море за окном из бирюзового серым. Но захлестнувшая меня ярость была настоящей. Такой, какой я от себя и не ожидала. Давно забытые детские комплексы вдруг ожили, и порождённая ими обида оказалась сильнее разума.
– Да пошла ты! – выплюнула я в трубку, – Ищи сама своих пропавших девочек, раз не размазня! А я трусливо останусь дома, а то ведь в вашу глушь ехать действительно страшно – ещё медведи сожрут или пьянь какая за смартфон прирежет.
Стыдно. Очень стыдно. Я, всегда осуждавшая тех, кто, сумев, уехать из России, потом начинал поливать грязью свою бывшую родину, теперь сама использовала этот низкий приём, чтобы уязвить подругу детства! Как будто происходила родом не из той же медвежьей глуши.
Щёки пылали и я уже собралась оборвать связь – больше от стыда, чем от злости, но Полинка, видимо почувствовав это, торопливо сказала:
– Ленка, у меня дочь! У меня дочь того же возраста, что и все пропавшие девочки! Того же возраста, что была и…
Я зажмурилась, готовясь услышать имя, которое пыталась забыть все эти годы, но Полинка не произнесла его. Наверно это было выше и её сил.
Мы снова какое-то время молчали, а потом я зачем-то принялась оправдываться обиженным и сразу осипшим от этого голосом:
– Я не была трусливой! Я не каталась на лодках и на лошадях не потому, что боялась, а потому что меня укачивает! У меня до сих пор слабый вестибулярный аппарат, помнишь же, как меня в автобусах всегда тошнило? До сих пор тошнит даже в автомобилях, а о морских путешествиях и думать нечего. А на высоте голова кружится, ну какие мне деревья?
Полинка попыталась что-то сказать, но я повысила голос:
– А то, что я после того лета никогда уже не приехала, так это не потому, что мы… не потому, что испугалась! У меня бабушка заболела той зимой и родители её к нам забрали. Насовсем. А квартиру продали. Куда я должна была приезжать?
– Да ладно уже, – кажется Полинке стало неудобно за нашу короткую дурацкую перебранку, – Не бери в голову. Это я ляпнула, потому что сама боюсь. За дочь боюсь, понимаешь? Три девочки за полтора года, все её возраста.