Николай Ежов и советские спецслужбы. Борис СоколовЧитать онлайн книгу.
Свяжитесь с ней или вызовите её в Москву. Привлеките к делу Таль и Мехлиса и сделайте, пожалуйста, всё, что упущено нами. Если моя помощь понадобится, я готов. Привет»[47].
Писатель Корней Чуковский 17 января 1936 года: «Лили Брик рассказывает подробно, как она написала Сталину письмо о трусливом отношении Госиздата к Маяковскому, что М-ого хотят затереть, замолчать. Написав это письмо, она отложила его на 3 недели. Но чуть она передала письмо, через два дня ей позвонил по телеф. т. Ежов (в Ленинград): не может ли она приехать в Москву. – «4-го буду в Москве» – «Нельзя ли раньше?» Я взяла билет и приехала 3-го. Меня тотчас же принял Е. – «Почему вы раньше не писали в ЦК?» – «Я писала Стецкому, но не получила ответа». – «Я М-ского люблю, – сказал Ежов. – Но как гнусно его издают, на какой бумаге». – «На это-то я и жалуюсь».
«Я знала, что Сталин любит Маяковского. Маяковский читал в Большом Театре поэму «Ленин». Сталин хлопал ему, высказывал громко свое восхищение. Это я знала. Но все же было жутко. Я боялась: а вдруг направит дело к Малкину. Но меня направили к Талю, и с ним я говорила больше часу»[48].
Ежов всё исполнил, как надо. Подруга Лили Брик Галина Катанян свидетельствует, что дело сдвинулось с мёртвой точки после встречи Брик с Ежовым в декабре 35-го: «Надеялись на помощь В.М. Примакова (его расстреляли вместе с М.Н. Тухачевским и другими осужденными по делу о «военно-фашистском заговоре» 12 июня 1937 года. – Б.С.). Он командовал тогда Ленинградским военным округом и был непосредственно связан с секретариатом Сталина.
В. Примаков был крупной фигурой. С ним считались. Усилия его увенчались успехом – Сталин прочел письмо и написал свою резолюцию прямо на письме. В тот же день письмо было доставлено Ежову, который тогда работал в ЦК.
Лиля Юрьевна и Примаков жили в Ленинграде. Ей позвонили из ЦК, чтобы она немедленно выехала в Москву, но Лиля в тот вечер была в театре, вернулась поздно, все поезда уже ушли, и она выехала на следующий день.
В день приезда утром она позвонила нам и сказала, чтобы мы ехали на Спасопесковский, что есть новости. Мы поняли, что речь шла о письме.
Примчавшись на Спасопесковский, мы застали там Жемчужных, Осю, Наташу, Леву Гринкруга. Лиля была у Ежова.
Ждали мы довольно долго. Волновались ужасно.
Лиля приехала на машине ЦК. Взволнованная, розовая, запыхавшаяся, она влетела в переднюю. Мы окружили ее. Тут же в передней, не раздеваясь, она прочла резолюцию Сталина, которую ей дали списать…
Мы были просто потрясены. Такого полного свершения наших надежд и желаний мы не ждали. Мы орали, обнимались, целовали Лилю, бесновались.
По словам Лили, Ежов был сама любезность. Он предложил немедленно разработать план мероприятий, необходимых для скорейшего проведения в жизнь всего, что она считает нужным. Ей была открыта зелёная улица.
Те немногие одиночки, которые в те годы самоотверженно занимались творчеством Маяковского, оказались заваленными работой.