Слишком поздно для «прости». Ольга ЕмельяноваЧитать онлайн книгу.
отняли нож, когда ты пришёл мыть окна в его офисе?
– Не настолько подробно. А когда я рассказал, что на мистера Кёртиса напали аж четверо головорезов, и он ценой своей жизни спас “Лимончелло” от разгрома, Тедди был повержен. Всё лепетал про старый лодочный сарай вашего отца, куда мы бегали прятать тесак мясника с 43-ей улицы, помнишь? Так размяк: поехали, говорит, на причал, я так соскучился по нашим местам.
– И вы поехали?
– Куда?! К священным уголькам прошлого?
И как он мог забыть о том пожаре – запах дыма надолго впитался в маслянистую робу отца, вернувшегося наутро с обугленной скобой, некогда служившей дверной ручкой крохотному, но ладному деревянному гаражу для самодельного парусника. Отец, конечно, истово заверял, что оказался на пирсе случайно, да и слишком поздно, но та страсть, с которой он убивал всё, что напоминало о счастливых днях “до её ухода”, не оставляла шансов на сомнения. Видимо, потому и наступила эта ожидаемая пауза, в которой тема падает между стульев: Майкл был слишком погружен в мысли, как это часто бывало после упоминания тех дней, а для сестры имя Тедди Паркса значило не больше, чем имя старого шарманщика, что сутками бродил по Кортландт-стрит.
Это потом, когда они уже будут сидеть вдвоём с Риверой на каменном ободе фонтана (Джейн отлучится к мороженщинку в дальнем углу парка, а Донк замрёт у ног, мерно пожёвывая шнурок на ботинке хозяина), Коннор произнесёт сакральное “Так всё изменилось”.
– Так всё изменилось – скажет он задумчиво и глухо, скажет тем голосом, которым мог говорить, только если тишина делится пополам, – Малыш Тедди, это же тот самый малыш Тедди, который говорить-то начал не раньше шести. Всё бегал за нами, клянчил, чтобы взяли с собой. А сейчас он ночует в “Astor” и вяжет галстук узким виндзорским узлом, а мы с тобой топчем древними штиблетами Гарлем и занимаем у людей Винченцо, чтобы хоть что-то забросить в желудок. Нет, Майкл, если и закатывать рукава, то только ради такой блестящей жизни....
– По мне так лучше топтать Гарлем, чем связаться с теми, кто может проделать в тебе пару-тройку отверстий, сквозняка ради.
– Да на кой чёрт сдалась эта безопасность фасона “простой рабочий”? Сколько мой отец гнёт спину на табачной фабрике? Всю жизнь приносит домой меньше, чем хватило бы на троих. Сколько твой отец ходил в портовых грузчиках, пока не появилась возможность нормально заработать в “Лимончелло”? Это сейчас Ма будет рассказывать тебе о мирных днях и кружевных салфеточках бара без криминала. Но она лучше нас с тобой знает, что всё самое вкусное в этой жизни нужно брать силой. А если ты недостаточно силён, то, конечно, придут те, кто посильней – хозяин фабрики, начальник порта, Бен Ричи. Сейчас они расцветают как розы в навозе: ты бы видел их машины, их апартаменты, их женщин. Жизнь на полную! Чем мы хуже?! Ладно, буду честен, не придумал я ещё, какие услуги ты бы мог предложить хорошим парням, но я пока сам поверчусь в нужных кругах, работёнку найду, устроюсь, а там и для тебя что-нибудь подберём. Ты только не привыкай к своей инвалидной должности в оркестре – будут тебе и трости с золотым набалдашником, и пышные блондинки