Время историй. Анатолий ДавыдчикЧитать онлайн книгу.
И для того, чтоб знать о них, достаточно выйти хотя бы на уровень КМС. В каждом виде единоборств эти фишки будут свои, но смысл везде будет плюс-минус один и тот же. Исподтишка пиздануть туда, где больно. Естественно, никто их на товарище в полную силу не отрабатывает – ёбнутых обычно нема.
Притча во языцех: ножевой бой и легенда: подводный ножевой бой.
По первому есть такое правило: не нужно приносить нож на перестрелку. «Если нужно объяснять – значит, объяснять не нужно» (с)
По второму, окутанному завесой всякой херни, правило то же самое. Махач под водой на ножах – удел киношников и дебилов, бо ещё со времён второй мировой войны придумали три очень действенных способа борьбы с водолазами при помощи технических средств. И ни один командир в здравом уме и трезвой памяти не пошлёт своих водолазов, чтоб они чужих резали.
Водолаз – товар редкий, а хороший водолаз – штучный.
«а как?» жопой об косяк. Ходите на флот, там всё расскажут. В открытых источниках я разборов не встречал и первым в этой стезе не буду.
«а если вдруг свои и чужие водолазы под водой встретились». А вот тут смотря, чьи корабли на поверхности. Чужие начнут съёбывать на повышенной скорости, бо вечер в случае встречи резко перестанет быть томным. Да и если свои водолазы вдруг перестанут отвечать на сигналы, сверху лютый кипиш начнётся.
«А если и те, и другие без кораблей на поверхности встретились?»
Сорян, вам подводный мир чё, променад? У людей ващет жабр нет, нужно всякое там снаряжение и прочую херню, нужно организовывать процесс, а делается это всё под задачу, а не «просто хернули погулять подальше от кораблей».
Да и в конце концов, никто подводное стрелковое оружие не
отменял. Так что херня это всё. Вернее, нет, я не прав. Это не херня. Это спорт, который для некоторых – часть жизни. А для всех остальных в армии есть автомат Калашникова.
Время охренительных историй
«Время охренительных историй» или «почему военные такие тупые?».
Значится, так: ответы на все эти «почему», «какого хера», «кто виноват» и «доколе» упираются, аки баран в новые ворота, в вопрос «зачем».
Живёт себе маленький мальчик и этот самый вопрос задаёт примерно с той же частотой, что и «почему». То есть, примерно сто тыщ раз в день. И иногда помимо «отстань», слышит в ответ какие-то разумные доводы, на основании которых он учится строить причинно-следственные связи. Логика мышления и всё вот это вот.
Но время идёт, мальчик растёт, и в какой-то момент его уже слегка волосатые яйца оказываются в цепких лапах военкома.
И попадает мальчик в Непобедимую и Легендарную, в бою познавшую радость побед.
И первое время по привычке продолжает задавать всё тот же самый вопрос «зачем». Ну а как ещё мир-то окружающий познавать? Или нам всё богатство Великого и Могучего придумывали, чтоб мы не одним способом нихуя не понимали, а разными?
Вот