Лунная Ведьма, Король-Паук. Марлон ДжеймсЧитать онлайн книгу.
признаться, довольно долго размышляет, не стоило ли последовать за ним, но затем возвращается к себе в комнату и углубляется в ту самую страну не-сна, не-бодрствования. Вещи здесь зыбки и движутся как под водой, но при этом она всё видит и знает. Этот дом с кроватями, приподнятыми над полом, с сине-зелеными попугаями, порхающими под потолком, и рисунками святых людей на сводах, которые иногда, на краю зрения, скрытно шевелятся. «Это обман», – успокоительно думается ей. В это время ночи, в такой момент усталости разум слишком слаб, чтобы сохранять что-либо неподвижным, включая и то, что видишь.
– О нет, эта женщина воистину теряет голову. Указ есть указ, – щебечет она.
Она, то есть дама, которая сегодня утром наносит визит госпоже Комвоно. Хозяйка за беседой зовет ее не иначе как «дражайшей сестрой», что, однако, не мешало ей перед приходом звать ее «сквернословкой» и «вислогрудой сукой». На подобные слова хозяйка не скупилась с того самого момента, как ушел глашатай, перебудив утром весь дом своим бравурным сообщением, что, дескать, сегодня после полудня предстоит визит.
– Сказал бы уж проще: после полудня готовь обед, – съязвила хозяйка.
Госпожа Комвоно тотчас загружает работой повара, и к приходу гостьи уже ждет мпотопото с макрелью и сельдь в соляной корочке, а морская рыба в горах вообще редкость; также сладкий батат, свежие фиги и клуиклуи[18] на деревянных досточках.
А потом, уже откинувшись на подушки, статс-дама госпожа Дунгуру сетует на то, что всё здесь такое сладкое, слишком уж сладкое, даже селедка, и что тот, кто стряпал, чувствуется, не утонченный повар с кухни дворца. Потому как при дворе пикантность – старое понятие, вновь входящее в моду, что раньше привело бы к росту цен на соль, но поскольку мы с Югом больше не воюем, то и цена остается неизменной, и хотя такая женщина, как она, со столь благородным происхождением, ни за что бы не стала связываться с какими-нибудь торгашами и купцами на рынке, но всё же иногда можно немного побаловаться для собственного удовольствия и поиграть с ценами на рынке, пусть даже для многих это может оказаться печально, но на самом деле не для них – то, что в мирное время цены на соль падают так низко. А потом она снова жалуется на еду, но хозяйке не оставляет ни крошки.
Соголон наблюдает за ними и замечает кое-что новое: друг-враг. Понять это сложно, поэтому она наблюдает дальше. Статс-дама госпожа Дунгуру, дражайшая сестра, вислогрудая сука – она и в самом деле носит свое платье на старый лад, с открытой грудью. Эта дама напоминает ей хозяйкину сестру, которая тоже цепко за нее держится, но хозяйка не раз говорила, что эту пиявку терпеть не может; и кажется, что такие друзья и родня – единственное окружение госпожи Комвоно. Но у Соголон такое в голове не умещается: что же их держит, если не любовь? Не то чтобы она сама знала, что такое любовь, не говоря уж о том, чтобы она удерживала людей рядом. Ее братья, например, держатся меж собой, потому что не знают, как жить иначе, а если бы сообразили, то наверняка побросали бы друг друга. Нет, это какое-то другое громкое слово, которое использовал покойный хозяин. Мысль о нем Соголон предпочитает незамедлительно отбросить. Что же сближает этих
Клуиклуи – кольца жареного арахисового масла.