Завораш. Александр ГалиновскийЧитать онлайн книгу.
– так это назвали.
Разрушение.
Первыми перестали работать простые механизмы – часы, печатные машинки. Затем настал черед более сложных, вроде тех, которыми пользовались кураторы. Их инструменты хоть и казались чудесными, все же оставались устройствами, изготовленными руками человека.
Никто не знал, почему это происходит; никто не мог сказать, сколько это продлится и тем более – когда закончится. Меньше чем за десять дней остановилось буквально все. Это напоминало умирание целого организма, когда один за другим гибнут внутренние органы и жизнь в теле постепенно угасает. Единственная городская газета поспешила объявить о конце света – за день до того, как перестала существовать сама: типографские станки не напечатали больше ни строчки. После этого оставались лишь слухи: телеграф отключился еще раньше. Поезда остановились. Некоторые сошли с рельсов или столкнулись друг с другом. Корабли дрейфовали в море, не в силах вернуться в порт, ведь навигационные приборы тоже были механическими.
Как ни странно, погибли немногие. Кто-то получил ранения из-за внезапно вышедших из-под контроля механизмов, кто-то оказался заперт в открытом море или глубоко под землей – в шахтах, откуда можно было выбраться лишь с помощью специального лифта. Другие пропали без вести, и их никто не искал, по крайней мере, о таком не сообщалось.
Первые огни появились, когда Энсадум уже отчаялся увидеть нечто подобное.
Пожалуй, еще никогда он не встречал столь неприветливой архитектуры. Дом производил гнетущее впечатление. Его формы казались нагромождением ломаных линий. Флигель на крыше едва слышно поскрипывал, хотя не было видно, чтобы он двигался. На нижнем этаже из распахнутого окна выдуло занавеску, и она повисла, прилипнув к влажному камню. Серое здание выглядело на фоне тусклого неба угольным наброском, сделанным второпях. Подумав об этом, Энсадум решил и в самом деле зарисовать его и даже определил место в блокноте: между двумя незаконченными эскизами человеческого тела в анатомическом разрезе.
Никто не вышел их встречать. То, что Энсадум вначале принял за путеводные огни, оказалось окнами второго этажа, в которых горел свет. Пока он смотрел, свет в одном из них померк, а затем разгорелся в другом – так, будто кто-то переходил из комнаты в комнату с зажженной свечой в руке.
По-прежнему не говоря ни слова, проводник махнул рукой, указывая в сторону дома, а сам свернул к видневшимся в стороне постройкам угрюмого вида.
Не обнаружив на двери колокольчика или молотка, Энсадум размахнулся и несколько раз ударил по обшарпанному дереву. Стук отозвался в глубине дома гулким эхом. Какое-то время ничего не происходило. Ему уже начало казаться, что он проделал весь этот путь зря, но затем дверь неожиданно распахнулась, и в прямоугольнике света возникла человеческая фигура.
Когда Энсадуму исполнилось шесть лет, практик явился к ним домой. Это был день, когда умер его брат.
Сколько