Словарь имен собственных. Метафизика труб (сборник). Амели НотомбЧитать онлайн книгу.
со специалистом, он подтвердил наличие такой святой.
– Люсетта, подумайте же о девочке!
– А я только о ней и думаю.
– У нее будет куча проблем из-за такого имени.
– Зато люди сразу поймут, что моя дочь – необыкновенная.
– Можно зваться Марией и быть при этом необыкновенной.
– Нет. Имя Мария не оберегает. А имя Плектруда – надежно, его второй слог тверд и звонок, как щит.
– Ну назовите ее хотя бы Гертрудой, и то будет легче.
– Нет. Первый слог Плектруды напоминает «пектораль»[1]; это имя – талисман.
– Это имя – дикость, ваш ребенок станет посмешищем для людей.
– Нет. Оно сделает ее сильнее и научит защищаться.
– Но к чему давать ей лишний повод для защиты? У нее и без того будет достаточно неприятностей в жизни!
– Это вы меня имеете в виду?
– И вас в том числе.
– Успокойтесь, я недолго буду мешать ей. А теперь слушайте: я сижу в тюрьме, я лишена всех прав. Единственное, что у меня осталось, – право назвать моего ребенка так, как я хочу.
– Это чистейший эгоизм, Люсетта!
– Напротив. И потом, вас это не касается.
Она настояла на том, чтобы ребенка окрестили в тюрьме, – таким образом она могла проследить за исполнением своей воли.
Той же ночью Люсетта разорвала простыни, связала обрывки и повесилась. Утром надзиратели обнаружили в камере ее почти невесомый труп. Она не оставила никакого письма, никаких объяснений. Имя дочери, на котором она так упорно настаивала, было единственным ее завещанием.
Клеманс, старшая сестра Люсетты, приехала в тюрьму, чтобы забрать ребенка. Тюремное начальство было очень довольно, что избавилось от маленькой новорожденной, появившейся на свет при столь зловещих обстоятельствах.
У Клеманс и ее мужа Дени было двое детей – четырех и двух лет, Николь и Беатриса. Они решили, что Плектруда станет их третьим ребенком.
Николь и Беатрисе показали их новую сестричку. Им и в голову не приходило, что это дочь Люсетты, о которой они почти ничего не знали.
Они были еще слишком малы, чтобы воспринимать имя девочки как дикую нелепость, и свыклись с ним, несмотря на некоторые трудности в произношении. Довольно долго они звали ее Пекрудой.
Никогда еще свет не видел младенца, который так умел бы вызывать к себе любовь. Уж не чувствовала ли эта малышка, какие трагические события предшествовали ее рождению? Своими проникновенными взглядами она словно заклинала окружающих не принимать случившееся во внимание. Следует отметить, что глаза Плектруды обладали одним неоспоримым достоинством – они сияли неземной красотой.
Тщедушная кроха устремляла на свою цель бездонный взгляд магнетической силы. Казалось, эти огромные прекрасные очи говорят Клеманс и Дени: «Любите меня! Ваш удел – любить меня! Мне всего восемь