Жена авиатора. Мелани БенджаминЧитать онлайн книгу.
стояла позади вместе с мамой и Кон – по-прежнему скучная неловкая Энн.
Итак, я хранила в памяти наш утренний полет и старалась убедить себя, что он значил для него больше, чем постановочное публичное выступление вместе с Элизабет, мамой и Кон. Но время шло, зима сменилась весной, а я не получала никаких новостей о полковнике. Интерес газет к его персоне не уменьшался. Наоборот, он только нарастал, поскольку полковник продолжал совершать полеты по стране, летал в Латинскую Америку, объединяя страны и континенты, проповедуя пассажирские полеты, занося на карту маршруты, ставя новые рекорды по скорости и дальности полета с почти уже надоевшей регулярностью. Чуть не каждый день появлялись слухи о его помолвке, поскольку теперь, когда мир нашел своего героя, все с нетерпением ждали, когда тот обретет свою героиню.
Имя Элизабет возникало не однажды в качестве подходящей кандидатуры. Мое – никогда. Очевидно, посол Морроу имел всего лишь одну дочь, достойную упоминания.
Итак, я погрузилась в свои занятия и делала все возможное, чтобы не обращать внимания на газеты и кинохронику. Еще более жадно, чем обычно, я обратилась к своему дневнику. Всегда была такой – могла собрать воедино свой разрозненный мир, лишь занеся его в дневник.
Мои страхи, однако, оставались прежними; после поразительной близости, возникшей между нами с полковником во время полета, остальное наше совместное времяпрепровождение во время каникул было всего лишь данью вежливости, и ничем больше. Я была уверена, что он забыл обо мне, даже когда цеплялась за воспоминания, становившиеся с каждым часом все слабее. Но время шло, и наконец я с трудом могла отличить, что придумала, а что было на самом деле.
Как-то в апреле, в одну из суббот, устав от книг, газет и себя самой, я попросила у Бэйкон ее олдсмобиль и поехала на крошечное летное поле около Нортгемптона. Я заплатила пилоту пять долларов, чтобы он поднял меня в небо на биплане, который был гораздо меньше того, на котором я летала с Чарльзом. Устроившись на сиденье, я пристегнулась и надела летные очки. Мне казалось, что я никогда не делала этого раньше. Потом – этот танец, этот балетный прыжок, когда самолет оторвался от ухабистой земли и, как будто затаив дыхание, завис на мгновение перед тем, как начать подниматься вверх, вверх, вверх…
Это мгновение вернуло все ощущения, которые я испытывала во время первого полета с Чарльзом. Слезы полились по лицу, и я попыталась себя убедить, что это слезы счастья, а не горького разочарования.
Этот полет был короче, чем первый, – просто быстрый пролет над колледжем, во время которого я представляла, как все мои друзья носятся по зданию, как колония термитов. Когда мы приземлились, я почувствовала себя значительно лучше. Я вернула себе обратно сердце, так поспешно отданное Чарльзу Линдбергу, и надежно спрятала его. В один прекрасный день я буду в состоянии отдать его кому-нибудь еще. Тому, кто действительно этого захочет.
– Энн, Энн! Эй, Энн!
Я повернула голову и застыла на жестком сиденье; машинально выпрямилась,