Жена авиатора. Мелани БенджаминЧитать онлайн книгу.
грандиозные, чем литературные призы и полномочия посла, эти положительные, респектабельные достижения, одобренные моими родителями.
– Кто об этом думает? – проговорила Бэйкон, возвращаясь к своему журналу.
– В том-то и дело! – вырвалось у меня, как будто разбуженной от спячки стройным, высоким юношей с голубыми глазами. – Никто! Никто даже не думает об этом, мы ведь такие… такие всем довольные! Но ради чего все это, зачем мы это делаем? Зачем стараемся так сильно? Что мы должны делать со всем этим – быть такими же, как наши матери, и все?
– Мы выйдем замуж. Вот для чего это все. Мы выйдем замуж за таких же умных, многообещающих молодых людей из Принстона, Корнелла, Гарварда или Йейля. Будем коллекционировать серебро и фарфор, начнем устраивать приемы – сначала скромные, сама понимаешь! Потом у нас появятся дети и более обширные дома, все больше серебра и фарфора и все более роскошные приемы. Наши мужья будут приходить домой каждый вечер в одно и то же время, и мы будем смотреть на их надоевшие лица за обеденным столом. Может быть, нам повезет, и время от времени они будут брать нас в Европу. Если нам не повезет, они станут политиками, и нам придется перебраться в Вашингтон. Мы будем играть в теннис и гольф и стараться держать себя в форме и душевном спокойствии.
– Звучит ужасно.
– Так оно и есть. А может, и не так. Я не отказалась бы от дома на Лонг-Айленд и счета у Тиффани!
– А как насчет любви? Как насчет страсти? Как насчет… большего?
Я швырнула карандаш в сердцах – драматический жест, который удивил нас обеих. Бэйкон подняла карандаш и подала его мне. Брови, подведенные, как у кинозвезд, поползли ко лбу от удивления.
– Что с тобой сегодня, Энн?
– Ну, не знаю, как тебе, но мне совсем не хочется быть одной из высохших матрон, которые по вечерам играют в бридж и со злыми лицами наблюдают за молодежью. Лично я хочу стать одной из тех удивительных старых леди, укутанных в шали, которые качаются в своих креслах с загадочными улыбками, вспоминая скандальные события своей молодости!
– Да что с тобой, Энн Морроу! – Зеленые глаза моей соседки округлились. – Ах ты, двуличное создание! Вот уж действительно – в тихом омуте черти водятся!
Я поежилась и покраснела, а Бэйкон вернулась к своему журналу, подавив смешок.
Постукивая карандашом по зубам и ожидая, пока моя кратковременно воспарившая душа вернется в свое обычное земное тело, я наблюдала за Бэйкон. Как бы ужасно ни звучал ее сценарий, она, по крайней мере, имела хоть какое-то представление о собственном будущем. В то время как я – если отложить в сторону фантазии насчет всяких там приключений – определенным планом похвастаться не могла. Я видела себя плывущей по течению, словно актриса в пьесе, вечно ждущая своей реплики.
После окончания университета все терялось в тумане. Были какие-то смутные мысли о «сочинительстве», но о чем, черт возьми, я собиралась писать? Ведь сначала надо набраться жизненного опыта, разве не так? Да, действительно, изредка сдавала в редакцию короткие эссе и стихи, причем многие из них – про небо, облака, пение ветра,