Все люди – братья?!. Александр ОльшанскийЧитать онлайн книгу.
ты пристал к человеку? Сказал, найдет, значит, найдет. Гони «тракторец» в Перебудову. В следующий раз приедешь и заберешь, – сделал выговор мне Гарагуля.
Я сел на «тракторец» и поехал в Перебудову. Технический паспорт завскладом в «Сельхозтехнике» так и не нашел. Тракторист, который работал на ХТЗ-7, стал замечать подъем уровня масла в картере двигателя. В картер попадала вода. Но почему? Я сказал трактористу, чтобы он больше его не заводил, а сам вновь поехал в «Сельхозтехнику».
И надо же такому случиться: кто-то сел на «тракторец» именно в тот день, когда я решил увольняться, и именно в тот же день он «показал кулак» – на профессиональном сленге это означает, что шатун пробил блок. Да, Гарагуля крепко меня зацепил! Он ведь знал, что я так и не получил технический паспорт.
Завскладом, ссылаясь на занятость, со мной старался не говорить. Вообще-то он походил на обезьяну, передвигался как-то боком, руки опущены, а лицо – плоское, морщинистое, обвисшее, какое-то гамадрилье… Мои друзья детства предлагали устроить ему в каком-нибудь переулке по высшему разряду «темную», но в гамадриле еле-еле душа держалась – толкни нечаянно, он тут же отбросит «коньки».
Шел уже второй месяц, как мне, выражаясь по-современному, Гарагуля «включил счетчик». И все-таки я технический паспорт нашел.
В Москве есть Литературный институт
Осенью 1959 года я должен был идти в армию. Шофером на работу никто не брал, поскольку у меня имелся техникумовский диплом, автомехаником – тоже. Я впервые почувствовал, что такое советский безработный, который никому не нужен, ничем и никем не защищен. Пошел на несколько месяцев, которые оставались до призыва, слесарем в Изюмский известковый карьер. Начал с того, что попал в бригаду по вытаскиванию гусеничного экскаватора марки Э-202, стрела которого торчала из речки Мокрый Изюмец, в тридцати метрах от впадения в Северский Донец. Экскаватор после капитального ремонта перегоняли зимой по льду, тот не выдержал, а когда пытались выбраться самостоятельно, то полетела шестеренка. Вот с этой шестеренкой и направил меня директор в Харьков: изготовить точно такую на каком-нибудь заводе. Спустя несколько дней вернулся с новой шестеренкой, изготовленной как следует, с закаленным верхним слоем. Старую перекалили, вот она и не выдержала нагрузку в критический момент. Директор назначил меня механиком карьера, что не входило в мои планы.
Сам карьер располагался возле хутора Викнено, где похоронен известный декабрист барон Александр Евгеньевич Розен. Работа как работа, но слишком размеренная и спокойная. Взрывники подрывали пласты известняка, бульдозеры зачищали карьер, камни грузили вручную на самосвалы, которые везли их на станцию Изюм. Там экскаватор грузил известняк в вагоны, и уже в Харькове изготавливали из него силикатный кирпич. Техники в моем ведении немного: несколько экскаваторов, столько же бульдозеров и грузовых машин, в основном для перевозки рабочих. Головной болью стала самодельная установка для просеивания сыпучей массы, идущей в