Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию. Дональд КалшедЧитать онлайн книгу.
Он не обращал внимания на боль, которую он причиняет своими вопросами, или внутренние причины моих поступков. Однако он всюду мог унюхать фальшь. Он был убийственно циничным и негативным.
«И все же Наблюдатель, должно быть, знал, что Пони не хватает, – сказала Делия, – и надо что-то делать, чтобы вернуть его. Казалось, он знал о внутреннем расщеплении, не участвуя в нем». Делия предположила: «Видимо, Наблюдатель появляется в те моменты, когда происходит отщепление части моего я».
Эта идея о Наблюдателе или Свидетеле в психике является чрезвычайно интересной и возвращает нас к Орфе, обнаруженной Ференци в сновидениях и фантазиях своей пациентки, к в высшей степени мудрому, бесстрастному и при этом сочувствующему аспекту личности. Многие клиницисты, работающие с пациентами с диссоциативным расстройством идентичности, особенно те, кто использовал гипноз, обнаружили в психе своих пациентов особую альтер-личность – «свидетеля». Эту альтер-личность также называли «внутренним помощником» (Inner Self Helper – ISH), или «проводником», или «скрытым наблюдателем» (Hilgard, 1977). Обычно эта фигура является доброжелательной и, видимо, старается способствовать интеграции, а также установлению и развитию внутренних связей. Представляется, что травма вызывает в психике определенный разрыв, но в то же время инициирует особый вид сознания. Делия сказала, что «с позиции Наблюдателя она видела, что притворяется, будто бы живет по-настоящему, и окружающие люди… принимали все за чистую монету!»
Бонни Баденох (Badenoch, 2008) подтверждает необычайную мудрость и, видимо, трансцендентный аспект «Наблюдателя». Она говорит:
Видимо, одна из функций наблюдателей в терапии состоит в том, чтобы убедить внутренних защитников не мешать углублению совместной работы пациента и терапевта. Этот процесс [вероятно, активируется] в ответ на нейроцепцию безопасности. Порой пациенты рассказывали о явных признаках активности своих внутренних наблюдателей при том, что до этого мы никак не затрагивали тему существования этих фигур. Один такой наблюдатель появился в символическом облике Робин Гуда, прохаживающегося по высокой стене. Кажется, что отчасти он был наблюдателем, отчасти – защитником. Были и другие образы: желтая птица, сидящая на дереве в песочной композиции пациента, таинственная лиса, молчаливый ангел, пара огромных глаз… Я пришла к следующему выводу, основываясь на том материале, который был в моем распоряжении. Я полагаю, что наша психика обладает естественным инструментом, предназначение которого состоит в наблюдающем присутствии. Этот инструмент подвержен влиянию событий, которые происходят в наших отношениях с другими людьми… Несколько моих пациентов сообщали, что почувствовали это наблюдающее присутствие очень рано, иногда в первый год жизни, до того возраста, когда происходит созревание мозговых структур, участвующих в процессах эксплицитной памяти, задолго до того, когда мозг ребенка оказывается готов к переживанию психического состояния заботливого наблюдения. Эти неподтвержденные данные указывают на то, что есть еще многое, что предстоит открыть.