Суть вещи. Алёна АлексинаЧитать онлайн книгу.
ограничивают Лизины принципы, которых тоже накопился целый список. Главное, они позволяют ей как можно дольше не переводить внутренний крик во внешний, потому что, когда она кричит внутри, плохо только ей самой, а когда она кричит снаружи, плохо всем, кто это слышит, и они тогда хотят убрать ее подальше, чтобы она не делала им плохо. А здесь, у Мити, она должна сдержаться во что бы то ни стало, чтобы он и дальше принимал ее всерьез.
Митя поднимается с дивана и идет обратно к столу.
– Ладно, не дуйся. Ты сегодня супергерой, как обычно, – Митя почему-то вдруг смеется, но смех звучит зеленовато, будто он озяб, – так что тебе все можно. Пальчики пальчиками, а кровь-то на хомуте осталась. И пакет найдется. Мы все равно его прижмем. Но в следующий раз хотя бы перчатки напяль, а? Вот же, целая пачка стоит. И давай выкладывай, с чем пришла. Кстати, может, сходишь в туалет, ссадины промоешь вначале? – Лиза мотает головой. – Нет? Ну тогда давай, пересаживайся поближе, и поговорим.
Немного помедлив, Лиза встает с дивана и, стараясь не обращать внимания на саднящие колени, как можно более ровно идет к стулу. Не спеша она садится на стул, на котором совсем недавно сидел Никодимов, примеряет на себя его позу. Лиза ждет: не станет ли она сама немного Никодимовым, сев сюда? Пока нет, не становится.
– Вот и славно, – кондитерски розовым тоном говорит Митя. – Вот и умница. Расскажешь, что там у тебя?
Лиза немножко раскачивается взад-вперед и не отрываясь смотрит на третью пуговицу на его рубашке. Лиза обычно избегает вникать в Митины вещи, это все слишком личное, невежливо разговаривать с вещами друзей без приглашения. Но с этой пуговицей что-то слишком не так, и это раздражает Лизу. Что такого уж личного может быть в пуговице, думает Лиза. Наверняка ничего такого. Но пока Лиза не сообразит, в чем неправильность, не сможет думать о делах. Нужно немножко сосредоточиться, поймать пуговицу в фокус, а остальное максимально расфокусировать, чтоб не увидеть лишнего.
Ага, вот. Пуговица явно расстроена. Все остальные пришиты машиной, аккуратно и последовательно. Каждая из их дырочек несет равномерное количество ниток, они вообще в полном порядке. А третья – третья явно пришита человеком, причем кое-как, второпях: четвертая ее дырочка висит лишь на одной нитке, а остальные три задыхаются, забитые нитками до отказа. Митя сидит на кухне, за окном вечер. Низко наклонив абажур настольной лампы, он раз за разом пытается вдеть непомерно длинную нитку в узкое, почти незаметное ушко иглы…
Митя отворачивается к окну. Грубо прерывается контакт с пуговицей. Лиза вздрагивает от неожиданности.
А, да, он спрашивает, зачем она пришла. Нужно ответить. Усилием воли Лиза собирает воедино распадающееся пространство тускнеющей комнаты.
– Пришла рассказать, – произносит она и сама удивляется тому, как отвыкла говорить за какие-то несколько минут.
Митя снова поворачивается к ней. Это движение кажется Лизе ободряющим, и она уже смелее произносит:
– Принесла информацию.
Лизе