Огненный омут. Симона ВиларЧитать онлайн книгу.
мой, благословите.
Франкон вздрогнул. Он узнал этот низкий тягучий голос, скандинавский акцент, но все еще словно боялся поверить своей догадке. И когда женщина подняла к нему лицо, невольно перекрестился.
– О, святые угодник! Снэфрид?
Ошибиться было невозможно. Эти глаза – длинные, чуть раскосые, один блекло-голубой, другой – темный, как ночь… Да, перед ним, несомненно, была первая супруга язычника Роллона, та, кого в Нормандии все величали Белой Ведьмой.
Франкон еле перевел дыхание. Растерянно взглянул на Роберта, на Беатриссу, потом опять перевел взгляд на Снэфрид. Видел, как Лебяжьебелая медленно выпрямилась. Она стояла, сцепив тонкие белые пальцы, голова смиренно опущена. Снэфрид держалась, как христианка, но крест на ее груди казался епископу кощунством.
– Что означает сие?
Ответил герцог:
– Преподобный отче, позвольте представить вам госпожу Агату из Этампа, нашу подданную и верную союзницу.
Франкон все еще ничего не понимал и вздрогнул, когда Эбль из Пуатье громко расхохотался.
– Не правда ли, такую красавицу тяжело забыть, Франкон, какое бы имя она ни носила!
И он поведал епископу, как эта женщина, оставив войско викингов, явилась к нему, заявив, что готова принять крещение. После этого она испросила разрешения отбыть к герцогу Роберту, ибо имела к нему дело. Роберт принял ее милостиво и даже дал ей господский манс[26] с крепостными вблизи города Этампа, в самом центре своих владений. Она же, в свою очередь, поведала герцогу об основных местах стоянок язычников, указала все их слабые оборонительные места, что и дало возможность Роберту потеснить норманнов на Луаре.
Именно «дама из Этампа» предложила план похищения Эммы. Она поведала, как правитель Нормандии Роллон был готов едва ли не погибнуть в водах прилива под Сен-Мишелем ради спасения этой девушки. И уверяла, что так называемый конунг, не задумываясь последует за рыжей куда угодно. Так что франкам не составит труда заманить его в западню.
Во время этой речи Франкон внимательно вглядывался в Снэфрид, спокойную, невозмутимую, с лицом бледным и словно бы безучастным. Она была все еще красива, эта женщина, но даже при неровном свете факелов было заметно, что она постарела: деформировалась, словно измялась линия бледных губ, отяжелели линии шеи и подбородка, от крыльев носа пролегли вялые складки.
Время все-таки подчинило себе Белую Ведьму, и, видимо, чувствуя это, она решилась оставить своего нового возлюбленного Рагнара. А может считала, что он недостаточно могуществен, чтобы помочь ей отомстить Ролло. Ибо вряд ли такая женщина смириться с тем, что ее отвергли ради другой.
Все эти мысли с молниеносной быстротой проносились в голове Франкона, пока он краем уха ловил речь герцога о том, что эта женщина, в прошлом язычница и разбойница, ныне уверовала в учение Христа. Франкон ни на миг не допускал, что Снэфрид искренна в своей вере, не верил в ее показное смирение и напрямик осведомился, какое значение
Манс – земельный надел с усадьбой.