Компонент. Али СмитЧитать онлайн книгу.
можешь не отвечать, – говорю я.
– А, – говорит она.
– Я просто выделила один из вопросов, который задает герой стихотворения, – говорю я.
– «Герой стихотворения», – произносит она. – Ты имеешь в виду поэта. Или подразумевается, что там еще кто-то говорит? Боже. Я ничего не понимаю!
– Я имею в виду того, кто находится у тебя в голове, когда ты читаешь стихотворение, когда человеческое существо, которое ты слышишь сквозь его странность, и смыслы, которые ухватываешь даже сквозь туман странности, все это поражает твои глаза и твой разум, – говорю я.
– Что-что? – говорит она.
Она смотрит на меня в отчаянии, вся в слезах.
– И вот здесь, – говорю я. – Здесь в стихотворении говорится: «ведь я – это и ты». Значит, оно еще и о тебе, это стихотворение.
– Обо мне? – говорит она.
– О любом, кто его читает, – говорю я. – Обо мне тоже.
– Я просто не догоняю с самого начала и до конца, – говорит она. – Что означает хотя бы первая строчка? Это о том, как начинают, потом медлят, а потом замирают?
– Это означает именно то, что ты сама мне сейчас сказала, – говорю я. – Что-то на странице заставило тебя вновь взглянуть на нее, помедлить, даже замереть.
– Точно, – говорит она. – Это точно. Но почему «в сомненье на коленях»? И все это про рухнувший небосвод.
– Ну, ты же сама говоришь о том, чтобы прыгнуть с моста или из окна. Вот как ты разволновалась оттого, что чего-то не понимаешь. Будто твой собственный небосвод рухнул, – говорю я.
Глаза у нее расширяются.
– А! – говорит она.
И вытирает нос.
– Но при чем тут колени? – говорит она. – Кто стоит в сомнении на коленях? Почему?
– Ну, – говорю я, – в стихотворении явно речь о сомнении, крахе и, возможно, о силах небесных, в смысле, превосходящих человека, – силах, которые могут, пожалуй, потребовать у человека молиться. И оно также намекает, что, возможно, есть способ перестать стоять в сомненье на коленях – стать увереннее. По крайней мере, такое вот умозаключение.
– «Умозаключение», – говорит она.
– Взгляни, что стоит за всеми этими рухнувшими небесами, – говорю я.
И тычу пальцем в конец третьей строки.
– «Доверься», – читает она.
– Сомнение, а следом доверие, – говорю я.
– Так вот почему сомнение и рухнувший небосвод в скобках? – говорит она.
– Не знаю. Вполне может быть, – говорю я.
– И вот почему это в скобках в одной части стихотворения, но не в скобках, когда повторяется позже ближе к концу? – говорит она.
– Скобки означают сдерживание, – говорю я. – Что-то отложенное, излишнее, возможно, ненужное. Наверное, поэт хочет вначале сдержать падение небосвода, а затем отпустить его, чтобы сделать его более выпуклым по ходу стихотворения.
– В смысле «выпуклым»? – говорит она.
– В смысле «выпуклым», – говорю я.
Она смеется.
Это хорошо.
– Но что там говорится про доверие? – говорит она.
– Гм-м.