Дальше фронта. Василий ЗвягинцевЧитать онлайн книгу.
исключительно тонкие вина из крымских погребов.
Глава пятая
Позади главного берендеевского терема среди соснового леса пряталось длинное двухэтажное здание, растянувшееся почти на полсотни метров, своим внешним видом напоминающее блокгаузы североамериканских и канадских поселенцев. Рубленое из ровных восьмиметровых бревен, с высокой, двускатной, рассчитанной на обильные снегопады крышей. На цоколе грубо отесанного дикого камня, окруженное на уровне второго этажа сплошной крытой галереей, или, как это называлось раньше, гульбищем. Лестница в шесть широких ступеней вела к дверям, более приличествующим амбару или лабазу, будто бы изготовленным совместными трудами деревенского кузнеца и плотника из потемневших от времени брусьев, схваченных полосами бурого железа и подвешенных на грубо кованных петлях.
Вошедший в дом сразу попадал в громадный холл, а по-русски – переднюю, или же сени, метров сто площадью и высотой до самой крыши, без всякого потолка, только переплеты стропил над головой. И четыре поддерживающих столба посредине.
Прямо перед входом, у противоположной стены – камин в рост человека, до самого верха сложенный из мореных валунов – остатков древних ледников. Время уже было осеннее, прохладное, и в нем неторопливо горели несколько березовых корневищ. Приподнятый подиум перед камином вымощен плоским белым плитняком, по краям – дубовые, струганные скобелем лавки. На них приятно посидеть у огня, погреть руки с уличного холода, покурить, не спеша побеседовать на нейтральные темы с приятелем или случайным знакомцем.
Короткий коридор слева вел в комнаты обслуживающего персонала, длинный правый – в зал охотничьих принадлежностей и трофеев, а за ним постепенно повышающимся пандусом в трактир «Не торопись, дорогой!».
Название придумано не случайно. Дело в том, что трактир располагался перед комнатами и апартаментами второго этажа, и миновать его было никак нельзя. Вот представьте, вы вернулись летом с пешей прогулки или сбора грибов, зимой – с прогулки лыжной, подледной рыбалки или охоты. Пару глухарей завалили, а то и кабанчика, мечтаете о рюмке водки, а главное – неудержимо хочется рассказать кому-то о своих успехах и подвигах. Поделиться эмоциями, так сказать, особенно если день провели в одиночестве.
И тут вдруг попадаете в прекрасное место. На дубовых лавках, отполированных штанами многих и многих предшественников, за тяжелыми столами сидят прекрасные люди, вернувшиеся раньше или вообще никуда не ходившее, готовые принять вас в свою компанию.
Радушный целовальник[18] в красной рубахе и плисовых штанах, заправленных в сапоги на мягкой, бесшумной подошве, нальет вам бочкового пива в литровые кружки, или чего покрепче (все – за счет князя, он на своих гостях зарабатывать не собирается). На темных стенах развешаны оленьи и лосиные рога, кабаньи, волчьи, медвежьи головы и шкуры, чучела гигантских щук и иных промысловых рыб из окрестных водоемов, а также избранные
Целовальник – российский вариант бармена, приказчик винной лавки, целовавший крест, обещая торговать честно и напитки не разбавлять.