Параллельные кривые. Таша КалининаЧитать онлайн книгу.
к прохладному шелку платья, чтобы не выглядеть при этом странно. Хочет, но не может. Софи считывала его душевные метания и мрачнела лицом. Вечера они все чаще проводили врозь: Люк за разглядыванием потолка, Софи – на крохотной кухне с бокалом белого вина. Поэтому когда Люк взял в гости к матери зубную щетку и пару сменного белья, а Софи позвонила подруге, чтобы пригласить ее на ужин в ресторан, никто не удивился.
Иногда они встречались в постели. Прижимались друг к другу, как два смертельно уставших в поисках приветливого дома путника, и молчали. Люк разглядывал ее лицо, запоминая, как мягко ложится на щеки тень от ресниц, и как серая, похожая на пасмурное октябрьское небо радужка наливается фиолетово-сиреневым сиянием. А Софи… Что Софи? В те дни ее чувства для Люка не имели особого значения. Он упивался своей непохожестью на других, своей драмой и даже мысли не допускал, что есть на Земле кто-то несчастнее него. Для Софи, он был убежден, ничего не изменилось: он все так же влюблен, все так же верен, все так же нежен и горяч – молодость не сбросишь со счетов.
Она исчезла за несколько дней до первой годовщины аварии. Они собирались вместе сходить на тот перекресток и придумать, как жить дальше. Но вместо этого Люк, вернувшийся чуть раньше от матери – передумал оставаться ночевать, застал Софи складывающей вещи в дорожную сумку. Уже упакованный чемодан стоял возле двери. Она явно не ждала, что он вернется, и не сразу заметила его, погруженная в свои мысли. Он оперся о дверной косяк и молча наблюдал, как его прекрасная Софи прощается с комнатой, где они были так счастливы и так одиноки. Она задержалась возле комода, взяла их общую фотографию в тонкой золотистой рамке – Софи любила желтый и все его оттенки – и задумалась, словно решала, нужна ли ей в новой жизни память о неудачнике Люке. Тонкие ее пальцы чуть подрагивали. Это все-таки непросто – уходить, когда сердце остается здесь. Прежде чем она заметила его присутствие, Люк успел подумать, что зря не остался ночевать у родителей. Быть может, не застань он Софи за сборами, не было бы так больно.
– Это потому что я инвалид? – спокойным, даже слишком спокойным голосом спросил он. Жестокие слова ткнулись в ее гибкую, такую любимую спину, как ножи.
Софи медленно положила фотографию в сумку и также медленно повернулась к нему лицом. Странно, она даже не плакала, но было в ее взгляде что-то такое… Что-то совершенно незнакомое, что-то, разделившее "мы" на "я" и "ты". И Люк понял: ничего не исправить.
– Не говори ерунды, – прочитал он по губам. Софи прекрасно знала язык жестов, но не стала облегчать ему задачу. – Почему ты не у мамы?
– Не знаю, – честно признался он, – потянуло домой. А ты куда собралась?
– Люк, послушай, – Софи все же сбилась, нижняя губа предательски дрогнула и стальной взгляд наполнился фиалковым цветом. – Люк, ты слишком занят собой. И я чувствую, что мне больше нет места рядом.
– Но мы же сходим на тот перекресток? Ты обещала, – он нес совершенно